Эндрю Ллойд Уэббер - Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера

Дэвид Ланд тоннами получал предложения о превращении «Вариаций» в наполовину танцевальное шоу. Я же со всей серьезностью приступил к работе над «Популярной науке о кошках, написанной Старым Опоссумом». Что, если стихотворения о кошках превратятся в небольшое музыкально-танцевальное представление? В то же время бедный «Паровозик Томас» заехал в тупик. Джонни Хамп из Granada закончил работу над пилотным эпизодом. Его руководству понравился результат, но в 1978 году анимация была трудоемкой и невероятно дорогой. Компьютерная анимация все еще находилась в зачаточном состоянии. Шишкам из телекомпании показалось, что «Томас» слишком британский, чтобы привлечь зрителей за пределами страны, так что они решили не тратить целое состояние на то, что будет только локальной историей. Едва ли они, да и я тоже, думали, что экранизация историй с модельками поездов и закадровым голосом экс-битла принесет «Томасу» международный успех. Так что я совершил глупость, вернув права на «Томаса» издателю и позволив потенциальному хиту уйти от меня.

Однако у меня по-прежнему была компания Really Useful, и я не собирался дать своим поющим паровозам просто так испариться. Во время записи я услышал парня, который исполнял потрясающий вокальный трюк. Он мог одновременно спеть три ноты, которые с точностью повторяли свист американского парового локомотива. Его звали Эрл Джордан.Возможно, моей истории с паровозиками суждено было увидеть свет в США. И, конечно же, любой, кто умел петь три ноты одновременно, мог, по крайней мере, поучаствовать в записи сингла. Мы с Питером Ривзом написали песню «Engine of Love», и вновь Рой Фезерстоун попал в наши сети. На носу был Сидмонтонский Фестиваль, но я пообещал Рою, что займусь «Engine of Love», как только разберусь с Сидмонтоном.

НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД программа Фестиваля 1978 года не казалась особо вдохновляющей. Мы не показывали ни одну полноценную постановку вроде «Эвиты». Были запланированы концерт Бетховена в исполнении пианиста Дениса Мэттьюса и выступление труппы мимов, учившихся во Франции и бывших такими невыносимыми, какими могут быть только мимы, учившиеся во Франции. [63]Роберт разрешил нам устроить специальный ночной показ его еще не вышедшего фильма «Бриолин», который, конечно же, был сенсацией. Во время утренней воскресной службы в память Алана Доггетта должна была прозвучать «Messe Basse» Габриеля Форе в исполнении хора под руководством Майкла Стаки, партнера Алана. В воскресенье должен был состояться матч по крикету, а среди наших послеобеденных выступающих был консерватор Джон Селвин Гаммер, ныне лорд Дебен, и леди Исобел Барнетт, телезвезда, впоследствии трагически покончившая с собой, поле того как ее поймали на краже в продуктовом магазине.

Джон более тридцати лет был постоянным участником Фестиваля. Впервые я столкнулся с ним на телевидении после первых выборов 1974 года, когда избиратели выгнали его взашей. Невнятный ведущий Реджинальд Босанкет, не зная, что Джон находится в студии, произнес: «Джон Гам-мер – тот человек, у которого, говоря выражениями восемнадцатого века, нет заднего места». На это Джон ответил: «Нет, я человек вообще без места». Это был прекрасный ответ, так что я познакомился с Джоном. Оказалось, что он разделяет мою любовь к викторианской архитектуре (чем выше церковь, тем лучше). В общем, он и его жена Пенни стали моими близкими друзьями. Джон, кстати, считается лучшим британским министром окружающей среды за последние десятилетия.

Затем на Фестивале должны были выступить Дженни Линден и Джанет Эдвардс с «I Say, I Play». Где-то в анонсе мы указали, что «программа включает в себя четыре новых композиции, сочиненных специально для «Популярной науки о кошках, написанной Старым Опоссумом» Т. С. Элиота».

Среди зрителей находился Брайан Бролли, чья вера в ”Иисуса Христа – суперзвезду“ запустила наши с Тимом карьеры. Брайан покинул MCA, чтобы возглавить бизнес Пола Маккартни, чем он успешно занимался на протяжении пяти лет.Теперь же он находился в поиске новых проектов, в которых мог бы поучаствовать. С его помощью в записи «Суперзвезды» и опытом управления империей Пола Маккартни он прдставлялся мне нужным партнером. Я имел твердое намерение создать свою собственную продюсерскую компанию, как только закончится мой контракт со Стигвудом. В конце концов, это я придумал привлечь к сотрудничеству Хала Принса, и Роберт удостоил «Эвиту» посещением только на восьмом показе. В воскресенье Дэвид Ланд был необычайно молчалив. Во время обеда он подошел ко мне.