Евгений Толстых - Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

У Берзина, вероятно, водилось досье на Зорге, начатое еще в бытность последнего в Германии и уж, конечно, с момента его прибытия в Москву. Опыт Зорге в качестве журналиста представлял особый интерес для 4-го Управления как отличное прикрытие для операций за границей и необходимое дополнение для политического наблюдателя. Его бесспорный и разнообразный военный опыт, возможно, имел еще большее значение.

Однако это лишь на первый взгляд. Дело в том, что одни из разведчиков-коминтерновцев некоторое время жили в СССР, как Леопольд Треппер или Шандор Радо, занимаясь здесь какими-то своими делами, другие приезжали учиться, как Иоганн Венцель, третьи никогда в Союзе не бывали. У себя на родине они либо находились на нелегальном положении, либо выходили из рядов компартий, маскируясь под добропорядочных обывателей. Да, они имели отношение к Коминтерну, но среди них не было функционеров центрального аппарата.Инструктор Коминтерна, который разъезжает по Европе, решая разнообразные вопросы подведомственных компартий — это далеко не маленький человек, и привлекать такого на работу в качестве простого агента, и направлять в очень сложный регион — явный мезальянс для привлекаемого. Такие люди, несмотря на конспирацию, все равно маячили на виду у полиции, так что Зорге был засвечен не только в своей бурной молодости, но и в конце 20-х годов в качестве деятеля Коммунистического Интернационала чуть ли не на каждом людном перекрестке европейских столиц. И посылать его в страну, где принадлежность к компартии каралась смертью, было непростительной авантюрой.

Тем более трудно представить, что эта идея принадлежала Яну Берзину — человеку, который любил и лелеял своих нелегалов, выращивал их как цветы и, сам в молодости приговоренный к смерти, придавал огромное значение безопасности и конспирации.

И во имя чего гнать-то парня на край земли? Ладно бы министр внутренних дел Китая был женат на сестре Зорге или у него там были бы какие-то другие совершенно исключительные возможности. Но ведь его посылали в Китай с журналистским удостоверением, можно сказать, просто «на авось», он должен был начать работу с чистого листа. Да, он умен и обаятелен, да, хорошо разбирается в политике — но нет ни малейшей гарантии, что у него вообще что-то получится. Так что мало того, что риск был велик, он еще и не был оправдан, и трудно представить, чтобы Берзин ради такого сомнительного результата взял на себя подобную ответственность.

Неожиданное подтверждение этого сомнения нашлось среди недавно опубликованных документов. 9 сентября 1929 года резидент в Германии К. Басов (Ян Аболтынь) сообщает в Центр:

«Телеграфировал относительно предложения Зорге. Он действительно очень серьезно намерен перейти на работу к нам. С теперешним его хозяином у него очень неопределенное положение, и уже почти целый месяц, как он не получал никаких указаний относительно своего будущего. Сидит также без денег… Если его положение решится в пользу нас, т. е. теперешний хозяин не будет держать его, то он лучше всего подойдет для Китая. Туда он может уехать, получив от некоторых здешних издательств поручения по научной работе…»

Из Центра ответили:

«Зорге, по сообщению его хозяина, должен приехать в ближайшее время сюда. По приезде пускай зайдет к нам, мы лично с ним переговорим…»

Басов снова пишет в Центр:

«Зорге получил телеграмму) в которой разрешают ему поехать в Москву для переговоров. Причем обратно он должен вернуться за свой счет. Как вид-но, хотят уволить его. Он зайдет к Вам и поставит вопрос о переходе на работу к нам. Я наводил справки — чем вызвано такое поведение в Коминтерне по отношению к нему. Получил некоторые намеки, что он замешан в правую оппозицию. Но все-таки, знающие его товарищи отзываются о нем очень хорошо. Если Вы возьмете его, то самое целесообразное будет послать в Китай…»

В Центре решили, что Зорге им подходит. И даже адрес первой командировки ему подобрали. Китай.

Задание Зорге окончательно обрело форму после серии инструктажей. Все связи с недавним прошлым были оборваны. Он получил в 4-м Управлении новую кличку «Рамзай».

Перед Зорге, в сущности, стояла задача как перед политически и экономически опытным наблюдателем — подробно изучать ресурсы и политику правительства Чан-Кайши. На основании этих данных советские власти смогли бы лучше оценить баланс сил в Китае между Чаном и коммунистами. 4-е Управление явно не имело в Китае никаких источников разведанных о Нанкинском правительстве. Действительно, есть свидетельства, показывающие, что сеть советских связников и агентов совершенно развалилась и что миссия Зорге была частью общей попытки восстановить утраченные связи в Китае.