Александра Демидов - Квартет Я. Как создавался самый смешной театр страны [litres]

Нам много кто помогал. Расскажу только о двоих.

Один из наших поклонников, Алексей Алексеевич Скрынников, был главным бухгалтером «Метростроя» и дружил с Сережей Петрейковым. Он нам помогал – давал нам репетировать наш спектакль «Актерские игры» в конференц-зале «Метростроя». А еще он состоял в билетной «мафии». Это была особая история. Ты, например, покупал пять билетов в Большой театр и мог их обменять на три билета на Таганку или в «Сатирикон». В этой билетной «мафии» и состоял Алексей Алексеевич Скрынников. Он ходил на все наши спектакли и до сих пор на них ходит.

Другим нашим поклонником был Михаил Шишханов, президент Бин-банка, который дал 10 тысяч долларов, когда мы переезжали в ДК им. Зуева. Через год Слава вернул ему долг, а Мика сказал: «Слушай, я всегда даю в долг, у меня очень много просят, но практически никто не отдает. Ты один из первых, кто сумму, которую я тебе дал, принес вовремя – ровно через год». Он взял эту пачку денег, разделил ее на две половины, одну пачку взял себе, а другую отдал нам на театр за то, что вернули деньги вовремя.

Сколько было корпоративов в 90‐е – не сосчитать! И это очень закалило наш дух и наши профессиональные качества. Работать в 90‐е было очень сложно, публика бывала разная. Многие артисты гнушались тогда вести корпоративы. Но мы корпоративами и свадьбами зарабатывали себе деньги на жизнь и на театр, приобретая огромный опыт.

Этот опыт дал нам возможность выжить, а самое главное – он закалил нас как эстрадных артистов. Постоянно работая, мы завоевывали публику, современного зрителя: в учебном театре ГИТИСа, в Доме актера, на улице, открывая магазины, на Дне города в сборной программе, в студенческом театре МГУ, в кабаре «Синие ночи», которые вели Валдис Пельш и Алексей Кортнев.

А главное, мы закалились и в неудачах. Например, после прихода к нам на спектакль Саши Любимова мы уже мечтали, что все у нас будет отлично, завтра уже придет слава! Любимов сулил нам, что мы через два месяца будем ездить на «Вольво», потому что передача «Политкабаре» порвет всех. Но этого не случилось.

И так продолжалось 12 лет.

И, конечно, сейчас, с высоты своего возраста, я думаю, как мы это все на себе вытащили.

Помню, Иосиф Райхельгауз позволил нам у себя в театре на Трубной сыграть спектакли «Это только штампы» и «Ля комедия‐1», и мы тащили неподъемную лестницу, которая была частью декорации одного из спектаклей. Ее нужно было перетащить из учебного театра ГИТИСа в театр на Трубной, и мы сначала попытались это сделать, но потом заказали какую-то машину. Когда Райхельгауз увидел, как мы тащим эту лестницу на себе на его сцену, он сказал: «Да! Вот это я понимаю! Это настоящий театр!» В этом было столько преданности, столько желания, сил и энергии, и, конечно, если бы нам кто-нибудь сказал: «Только через 12 лет, потаскав декорации, погладив костюмы, повыступав перед заключенными, на улице или перед интеллигентной публикой Дома актера, вы станете популярными», никто из нас не поверил бы.

Премьера «Дня радио» состоялась 24 марта 2001 года. И все думали, что это спектакль не «Квартета И», а группы «Несчастный случай». Группа «Несчастный случай» была значительно популярнее нас. И только потом, когда народ повалил на этот спектакль, все стали говорить: «А чего это за ребятки там бегают», – то есть бренд «Дня радио» был популярнее бренда театра «Квартет И». И только уже потом, через два-три сезона, люди начали понимать, что есть «Квартет И». Ну, а потом вышел фильм «День выборов», и началась наша киношная история.

Мы хотели сразу, сейчас, ну, еще год, ну, полгода… И вот, год-полгода вылились в 12 лет пути нашего театра к успеху, к спектаклю «День радио», к первому миллиону рублей.

Еще вспоминаю, как мы красили декорации. Сережа жил на улице Герцена, и мы притащили какие-то огромные ширмы и с Камилем и Лешей красили их в белый цвет на лестнице этого дома. Потом перетащили их в ГИТИС. И там они уже хранились и были частью нашего спектакля.

В офисе у одноклассника Леши и Славы Димы Лейбмана мы напечатали на ксероксе афиши – четыре наши фотографии и надпись: «Запомните эти лица». Мы их расклеивали на Арбате – там как раз шел ремонт, все было в лесах и деревянных конструкциях. Нам казалось, что если мы расклеим эти афиши, нас запомнят и мы сразу станем популярными. Мы их клеили, а за нами тут же шли бабушки, которые сдирали эти афиши. Я помню, как я ходил со Славой, тоже напечатав у Димы Лейбмана в его конторе маленькие афишки с моим телефоном, потому что телефон был только у меня в Беляево, в квартире, которую я снимал, когда закончил институт, типа – пишите, звоните, приходите на спектакли, приглашайте нас на концерты. Я помню, как мне звонили и говорили: «Что это за жидовские морды? Прекратите бросать в наши ящики всякий хлам и всякий мусор».