Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

В нашей прессе бурно поддерживали шаги чилийского президента Сальвадора Альенде по национализации медной промышленности.

А как наши обозреватели радовались девальвации американского доллара. В газете «Известия» тогда регулярно публиковался официальные курсы никогда нами не виданных валют. И вот, вместо всегдашних 90 копеек за доллар теперь предлагали только 81 копейку. Доллар больше не обменивали на золото. Теперь наш турист, выезжающий в капстрану, на законные свои 30 рублей получал не 33 доллара и 33 цента, а целых 37 баксов и еще 3 никелевых цента! Потом бакс худел еще несколько раз и надолго застыл на отметке 63 копейки за доллар.

А вот новости важные, но которые тогда прошли мимо меня. В СССР начали выпуск автомашин марки «Жигули», «копейка» пошла в серию. А в США компания «Intel» выпустила первый микропроцессор. Привет всем тем, кто читает меня через компьютер!

В кинотеатрах народ ломился на фильм «12 стульев» Л. Гайдая. Понравился нам и фильм «Старики — разбойники», а вот последнюю часть «Неуловимых», про корону российской империи, все пацаны, конечно же, посмотрели, но такого ажиотажа, как с первой, уж не наблюдалось. Чувствовалось, что авторы выдыхаются, даже нам были видны натяжки и неправдоподобные вещи.

По телевизору начался первый многолетний сериал — «Следствие ведут знатоки». В отличие от многосерийных фильмов, где все серии снимались одновременно, в этом выходило где-то по фильму в год. Дела «ЗнаТоКов» менялись вместе со страной.

6-й класс — это вещь! Ты приходишь в него двенадцатилетним, а покидаешь уже тринадцатилетним. А в тринадцать — это самое время для первых романов. Про это даже Шекспир писал в своей пьесе «Ромео и Джульетта». Я вам, правда, таких ужасных трагедий расписывать не стану, но могу сообщить, что микроклимат в нашем классе существенно поменялся. Мальчики стали относится к девочкам — как к девочкам, а девочки к мальчикам — как к мальчикам. Изжили себя драки на равных между представителями разных полов. Никому из пацанов уже не приходило на ум бить девочку по голове учебником, головка-то, глянь, какая симпатичная. И девочки тоже не считали нужным обзываться на всех пацанов без исключения, среди мальчиков тоже попадались ничего себе так. Может быть тогда уже и сложились в нашем классе какие-то сердечные парные привязанности, я не знаю, как-то не замечал, но то, что атмосфера стала более дружелюбной — это наблюдалось.

Выражалось это в играх. Если раньше мальчики играли исключительно друг с другом, а девочки отдельно, то теперь играли смешанным составом. То «баши» затеют, не разбирая пола, то прятки, а то вдруг любимой игрой на переменах оказывался банальный «Ручеёк». И если раньше почти все мальчишки, постеснялись бы принародно взять девочку за ручку и стоять с ней так, то теперь это нравилось всем: и мальчишкам, и девчонкам. Правда некоторых девочек и некоторых мальчиков выбирали чаще, чем других, но это можно было скорректировать некоторыми правилами, а как же без них.

Школьная мелкота, завидев подобные игры во время перемены, застывала на месте и стояли так некоторое время, открыв рот от изумления. А потом девочки хихикали, краснели и отворачивались, а пацанята, покрутив пальцем у виска: «Во, психи ненормальные, в „ручеек“ играют! С девчонками!», уносились прочь. Ну что с них недоросших возьмешь.

Старшеклассники же смотрели снисходительно и завидовали той детской непосредственности и нашей увлеченности этой игрой. Они, быть может, тоже бы поиграли, не с этими малявками, конечно, а с… Но им уже солидность не позволяет, да и для них уже танцевальные вечера существуют.

Так пришло к нам время первых романтических увлечений. Я, конечно, мог рассказать хотя бы про себя: когда, как, кем и сколько я увлекался в школе, но зачем? Зачем повторяться? Все, что я хотел рассказать про свои школьные влюбленности, я уже упомянул в других своих произведениях, так что читайте мои романы, и вы найдете все, или почти все, что вас могло бы заинтересовать по этой теме.

Что же касается учебы, то кроме того, что в 6-м классе нам стали преподавать физику, меня поджидала очередная засада, и, конечно же, по русскому языку. Если с орфографией я еще как-то умудрялся справляться, чтобы не выпадать из средней массы, то теперь мне стала досаждать пунктуация. Помните, как у Мольера некий мещанин во дворянстве на старости лет узнает, что всю жизнь разговаривал прозой, и этот факт его страшно обрадовал. Так вот, я в шестом классе тоже узнал, что использую при разговоре причастные и деепричастные обороты, обильно смешанные со сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями. А там, как оказалось, при письме надо использовать запятые и еще некоторые знаки препинания. Этот факт меня сильно огорчил. Если в разговоре я уже мог весьма успешно произнести небольшую речь, делая, где надо, паузы, меняя интонации, то при записи этой речи на листок бумаги мне понадобилось бы ставить запятые, тире и точки. И вот с запоминаниями правил, что чем является и что как выделяется, я и путался беспрестанно, поэтому основной моей оценкой по русскому языку снова стала тройка, и надо признаться, что и двойки опять появились. Надо ли говорить, как это сильно обедняло мои сочинения по литературе. Какой смысл писать длинно и красиво, коли напропускаешь запятых и все равно получишь двойку? Так что в шестом классе я приступать к написанию литературных шедевров даже не пытался.