Евгений Новицкий - Леонид Гайдай

От эпизода с поднесением гимназистами цветов Хлестакову в картине действительно ничего не осталось, причем видно, что сцена вырезана — вместо нее под пение детского хора показываются панорамы города. В эпизоде, конечно, была слишком явная параллель с пионерами, которых в советское время привлекали на все мыслимые пропагандистские мероприятия для поднесения цветов и подарков партийным деятелям. Голос же Бондарчука вовсе не звучит в картине — так и не пришлось Сергею Федоровичу хоть как-то засветиться в работах его доброго соседа Гайдая.

Фильм «Инкогнито из Петербурга» вышел в прокат лишь 17 июля 1978 года. Причем количество копий было просто ничтожным по сравнению с большинством предыдущих картин Гайдая. Неудивительно, что лента прошла практически незамеченной — о ней почти не писали, а телевидение до сих пор показывает ее реже, чем какую-либо другую из комедий Гайдая.

Между тем «Инкогнито из Петербурга» стоит признать лучшей экранизацией «Ревизора». Все остальные попытки оборачивались именно созданием фильма-спектакля; Гайдай же стремился избавиться от примет этого жанра уже на стадии замысла. Таким образом, у него действительно получился максимально «кинематографичный» «Ревизор» — и в этом смысле до «Инкогнито…» далеко даже фильму 1952 года, который тоже не был основан на каком-либо спектакле.

В «Инкогнито…» максимально возможное для экранизации классической пьесы количество натурных съемок, традиционно бойкий гайдаевский монтаж, зажигательная зацепинская музыка и вереница блистательных актеров, играющих в едином эксцентрическом ключе. Одно удовольствие наблюдать за тем, как Гайдай буквально в каждом эпизоде стремится расцветить, оживить и предельно визуализировать упоительный гоголевский текст. Так, в сцене хлестаковского хвастовства Мигицко голосом Золотницкого произносит надлежащие слова из пьесы: «На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз», — а пальцами в то же время показывает, что этот фантастический плод, стоящий целое состояние, оказывается, был величиной с горошину. Любитель неслыханных литот и гипербол Гоголь наверняка одобрил бы такое прочтение своего шедевра.

Иван Фролов писал:

«Дирекция «Мосфильма» предложила Гайдаю поставить фильм по повести финского писателя Майю Лассилы «За спичками». Вместе с финнами.

— Какой-нибудь новый жанр? — спрашиваю.

— Комедия.

Как видим, несмотря на неоднократные намерения поменять жанр, Гайдай опять взялся за комедию. Объясняя это пристрастие, он говорил в интервью журналисту газеты «Московский комсомолец»: «Снимать комедию для меня — это вредная привычка. Вроде курения. Курильщик, который собирается бросить курить, тоже говорит себе — это последняя сигарета, но рука сама тянется взять новую. Особенно если все вокруг курят».

— Повесть Лассилы очень своеобразная, — продолжал Гайдай. — Никаких социальных проблем.

— Чем же она знаменательна?

— Характерами. Там такие интересные, неповторимые национальные типы, также поступки…» {203} 203 Фролов И. Указ. соч. С. 151.

Фильм «За спичками» был, однако, первым за очень долгое время (еще с «Трижды воскресшего»), который Гайдай решил ставить не по собственному почину. В 1978 году «Мосфильм» договорился с финской студией «Суоми-фильм» о совместной постановке этой картины, режиссером которой изначально должен был стать Георгий Данелия. Но соответствующее предложение поступило Георгию Николаевичу, когда он уже готовился к работе над «Осенним марафоном». Поэтому Данелия отказался, и руководство студии обратилось к Гайдаю.

Леонид Иович в то время пребывал в состоянии досады из-за незавидной участи, постигшей «Инкогнито из Петербурга». Возможно, он сразу ухватился за предложение руководства в первую очередь потому, что желал отдохнуть от боданий с цензурой. Работа над картиной, снимаемой по заказу «сверху», да еще и в копродукции с иностранцами, практически исключала возможность навязчивой сторонней редактуры и прочих гонений.

Но данный проект мог привлечь режиссера и по многим другим причинам. Повесть «За спичками», несомненно, была известна Гайдаю, большому знатоку юмористической литературы. Тем более что русский перевод этой повести был сделан Михаилом Зощенко — одним из любимых писателей Леонида Иовича.

Плюс ко всему в произведении Лассилы действительно «никаких социальных проблем», чем оно выгодно отличается от сочинений тех сатириков, которых Гайдай экранизировал в течение всех семидесятых годов. В этом отношении Лассила был близок скорее к О. Генри, экранизация рассказов которого Гайдаем в 1962 году не вызвала никаких начальственных нареканий.