Михаил Макеев - Николай Некрасов

Мало занимаясь сельским хозяйством, Алексей Сергеевич много времени тратил на судебные процессы. Только в 1831 году наконец завершилось в пользу братьев и сестры Татьяны дело по иску Е. С. Певницкой — ее претензии на увеличение доли в отцовском наследстве не были удовлетворены. Дела о владимирских имениях и компенсации ущерба, причиненного Еленой Сергеевной родственникам в годы ее управления общим имуществом, тянулись дольше. Завершал их Алексей Сергеевич в одиночку — Дмитрий скончался 15 апреля 1832 года, а Сергей, не способный из-за финансовых проблем оплачивать судебные расходы, пошел с ответчицей на мировую. Дело о владимирских имениях осложнялось тем, что Певницкие вели хозяйство очень плохо, много тратили, занимали большие суммы под залог незаконно доставшегося им имущества; в результате над имениями постоянно нависала угроза наложения ареста и продажи за долги. Поэтому Алексей Сергеевич был вынужден бороться не только за аннулирование незаконной сделки, но и за то, чтобы имущество до решения вопроса не ушло к другим владельцам. Тем не менее одно из имений — саратовское — Певницкие успели до завершения тяжбы продать помещицам Юрьевым, и вернуть его не удалось, поскольку отобрать имение у добросовестных приобретателей было невозможно, а о какой-либо денежной компенсации с Певницких речь уже не шла — у них к тому времени были только огромные долги.

Двадцать второго декабря 1833 года после многочисленных откладываний слушания, опять же вызванных неустанной деятельностью Певницких (в какой-то момент им даже было запрещено подавать жалобы, которыми они засыпали суды, оттягивая решение вопроса), Сенатом был издан указ о признании незаконной сделки между Еленой Сергеевной и Иваном Ивановичем Певницкими и наследниками Дарьи Певницкой; имения были временно возвращены последним (разумеется, для новой продажи, поскольку они по-прежнему не могли владеть землей и крепостными). Имения у них выкупил за 24 тысячи рублей ассигнациями уже сам А. С. Некрасов. Ему же в конце концов достались и все ярославские поместья, принадлежавшие отцу: за умеренную сумму он приобрел на аукционах части, унаследованные Еленой Сергеевной после смерти братьев Дмитрия и Сергея и выставленные на продажу за ее долги и судебные издержки [5] Супруги Певницкие, совершенно разорившись и не будучи в состоянии выплатить долги даже после продажи всего имущества, выехали в Петербург, где сильно бедствовали. Певницкий пытался служить землемером в частных конторах (поскольку в государственном ведомстве не мог состоять из-за того, что был под судом), но не преуспел и скончался 9 августа 1844 года. Елена Сергеевна, оставшись вдовой, жила в Петербурге, в 1847 году ей по крайней бедности была прощена часть долгов. О дате ее смерти сведений нет. Известно, что в подаваемых прошениях она продолжала во всех своих лишениях винить брата Алексея. Связь с ней у семьи была потеряна. Николай Алексеевич, прибыв в Петербург, не был осведомлен о том, где в этом городе проживает его тетя. . К 1837 году он добился возвращения всех имений, которые считал принадлежащими ему по праву, хотя единственным полноправным владельцем всего имущества семьи Некрасовых так и не стал — часть дворов в Грешневе осталась во владении помещиков Гурьевых, часть принадлежала сестре и ее наследникам, они же имели долю в других ярославских имениях. Вел Алексей Сергеевич и тяжбы, касающиеся раздела крепостных с Т. С. Алтуфьевой, размежевания с Гурьевыми, и др. Некоторые дела тянулись до конца его жизни.

Все эти судебные процессы не были следствием страсти отца Некрасова к сутяжничеству. Проявлением таковой выглядит скорее поведение Певницких. Со стороны же Алексея Сергеевича практически всегда мы видим защиту законных интересов — собственных и семейных. Других средств этой защиты в распоряжении отца Некрасова не имелось. То, что процессы тянулись так долго, обусловлено энергией его противников и несовершенством российского законодательства и судебной системы, позволявшим Певницким затягивать дело, находя всё новые возможности для апелляций, переноса рассмотрения из инстанции в инстанцию и иных проволочек. Может быть, более мелочными выглядят процессы 1840-х годов, которые, видимо, до некоторой степени стали результатом выработавшейся привычки, однако и в этом случае трудно требовать от старика какого-то особенного великодушия. Алексей Сергеевич заботился о семейном имуществе, которым для него были земля и крепостные и часть которого он еще при жизни передал детям [6] В качестве приданого за дочерью Анной (в замужестве Буткевич) он отдал симбирское имение; с таким трудом отвоеванные владимирские имения были в сентябре 1861 года подарены им сыну Федору. , и боролся за это имущество, которое считал принадлежащим ему по праву, очень энергично. Именно эту цепкость, энергичность и готовность до конца защищать свои интересы Николай Алексеевич унаследовал от отца.