Герхард Шредер - Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]

Мое выдвижение произошло вскоре после того, как Карл Рафенс, председатель фракции СДПГ в ландтаге Нижней Саксонии, дважды выдвигавшийся кандидатом на пост премьер-министра, заявил о своем уходе из политики на земельном уровне. Я давал интервью одному журналисту и, недолго думая, сам предложил себя в качестве преемника Рафенса.

Сообщение в газете произвело эффект разорвавшейся бомбы. Кто-то попытался предложить побороться за этот пост Гансу Апелю, бывшему министру обороны в правительстве Шмидта. Но тот отказался, поскольку я твердо держался своего намерения и ему пришлось бы пройти через очень непростое голосование. Итак, оставались двое: Анке и я. Кого из нас предпочесть, должен был решить съезд СДПГ Нижней Саксонии. Для этого, собственно, и понадобился мой агитационный рейд по местным ячейкам.

В той поездке я открыл для себя партийцев Восточной Фрисландии, и с тех пор отношусь к ним с глубокой симпатией. Это были люди, накрепко связанные со своей землей, открытые, зачастую немного чудаковатые. Между Везером и Эмсом, от города Лера до Эмдена — повсюду я старался убедить членов партии в том, что достоин доверия. Йоке Брунс, председатель районного отделения, а затем и председатель СДПГ на земельном уровне, обещал мне поддержку. В районном отделении СДПГ Везер-Эмс я тоже вырвался вперед на полкорпуса, благодаря тому, что удалось перетянуть на свою сторону Вальтера Гельфуса, председателя производственного совета компании «Тиссен-Нордзееверке». Никогда не забуду встречу с этим человеком и со всем его производственным советом. Меня пригласили туда сразу же следом за Анке Фукс — от нас требовалось рассказать, как мы представляем себе дальнейшую работу в Ганновере. После моего выступления и кратких дебатов Вальтер Гельфус, естественно, на диалекте, сказал: «Коллеги, ну вот вам и Шрёдер. Вы послушали тогда эту Анке, теперь Шрёдера. Я скажу свое мнение: нам, в Нижней Саксонии, не нужна во главе — юбка». В Эмдене тоже все сложилось в мою пользу, и моя кандидатура прошла. Вальтер Гельфус, председатель производственного совета, давно умер, и Анке, я думаю, уж как-нибудь его простит. Это был рабочий лидер старой закалки, настоящий человек.

А потом — вечеринка в Гюмзе, посвященная старту избирательной кампании, где впервые собрались люди искусства и интеллектуалы, чтобы меня поддержать. Яркое впечатление, незабываемое воспоминание!.. В моей душе этот праздник связан еще и с мыслью о том, что для человеческого общества жизненно необходимо сохранять и расширять свободное пространство, где без помех могут процветать искусство и культура. В таком обществе хочется жить! Мне, потомку пролетариев из Тале в Восточной Вестфалии, именно тогда стало ясно, как много таинственных и захватывающих миров я еще должен освоить.

Особенно льстило моему самолюбию, что в Гюмзе приехал Вилли Брандт. Несколько раньше я ездил к нему в Бонн. Разговор шел о кандидатуре для Ганновера и о том, что многие просили его отговорить меня от этой затеи. И он спросил: «Ты, тем не менее, хочешь выдвигаться?» Мой ответ: «Да, хочу». Никогда не забуду его широкую улыбку. И в его словах — «Ты же знаешь, я как председатель партии не могу тебя поддержать» — я ощутил большую симпатию. Я тогда кивнул и ответил, что вполне сознаю: он обязан отстаивать предложение партийного президиума, то есть кандидатуру Анке, но, может быть, все-таки не так настойчиво, как он мог бы?.. Он встретил эти слова сдержанно, а потом, когда вопрос с кандидатурой был уже решен, очень помог мне в борьбе на выборах.

С Вилли Брандтом я встречался на разных этапах своей политической карьеры. Сначала — когда я был еще молодым членом партии и помыслить не мог даже приблизиться к этому почитаемому человеку, не говоря уже о личном знакомстве. Впервые я увидел его в Геттингене, в 1969 году, — я агитировал за него на выборах. Вилли Брандт занимал тогда пост министра иностранных дел.

В нечастых, но для меня неизменно важных беседах я узнал его как очень противоречивого человека. Временами надменный — вплоть до презрения к своему визави, он умел повернуться и другой стороной, и тогда перед его юмором и обаянием устоять было невозможно. Что меня особенно восхищало, так это его поразительное политическое чутье. Он тонко чувствовал, какие процессы протекают в обществе. Примером тому может служить его знаменитая фраза о том, что большинство — слева от центра. А при одном типичном эпизоде я сам присутствовал. Это было незадолго до воссоединения страны. В октябре 1989 года я, будучи лидером нижнесаксонской оппозиции, должен был сопровождать его во время визита в Москву. Он, вместе с Эгоном Баром и Хансом Кошником, отправлялся на встречу с Михаилом Горбачевым. В самолете он показал мне письмо от одного из основателей социал-демократической партии тогдашней ГДР — кажется, это был Ибрагим Бёме. Бёме писал Вилли Брандту, что он и его товарищи, среди них Маркус Мекель, основали в ГДР социал-демократическую партию и просят у Вилли Брандта поддержки, чтобы их приняли в Социалистический интернационал. Он от души хохотал над такими амбициями столь маленькой партии, потом перестал смеяться и серьезно сказал: «Надо держать в поле зрения этих людей. В нашем движении все когда-то начиналось с малого».