Борис Зылев - Воспоминания о народном ополчении

Тяжелое чувство вызывали у меня эти далекие пожарища. Багровые у горизонта, они поднимались к небу темными облаками дыма, черного, как горе, нависшее над нашей родиной.

Однажды днем комендантское отделение и приданное в помощь для охраны отделение саперного батальона (саперная рота в начале сентября была преобразована в батальон) обедали, расположившись около сарая . Вдруг над нами просвистела одна, за ней другая и третья пули. Одна из пуль попала в столб, стоящий около сарая. Оставив свои котелки, мы спрятались за сарай и за выступы земли.

Кто-то стрелял в нас со стороны леска, примыкающего к Пожогину с южной стороны.

Выстрелы повторились еще несколько раз. Разделившись на две группы, мы двинулись к лесу, стараясь быть незаметными для стрелявшего. Мы долго обыскивали лес, но никого найти не смогли. Однако, вечером по дороге, идущей мимо этого леска, ехал вестовой из штаба 24 армии. Его вновь обстреляли, но, к счастью, не попали ни в него, ни в его лошадь.

Отступая, немцы оставляли на нашей территории одиноких стрелков-кукушек, которые занимались пусканием ракет, указывая их направлением объекты для бомбежки немецким самолетам и производили отдельные диверсии, вроде обстрела, которому подверглось комендантское отделение.

В борьбе с ракетчиками не обошлось без курьезов: однажды меня вызвал кто-то из руководящего состава штаба и, указывая на яркую звездочку над лесом, сказал: " Я видел, как из леса была брошена ракета, вон она висит над лесом. Пошли людей или сам обыщи лес. Надо задержать ракетчика". Я посмотрел в указанную сторону и увидел планету Марс, красноватую звездочку, которая в этот вечер особенно ясно выделялась на ночном небе. "По-моему, это Марс", - сказал я несмело. Кто-то, из стоящих рядом, поддержал меня. Но не тут-то было! Мы получили приказ обыскать лес. Двумя группами во главе со мной и Волковым мы обшаривали пустой и безмолвный лес. Когда мы вернулись в штаб усталые и исцарапанные сучьями, то в штабе уже никто не сомневался, что мнимая ракета была, действительно, планетой Марс, которую, несмотря на все наши старания, мы поймать не могли.

Помню еще один случай: ночью соблюдалась строжайшая светомаскировка, и вдруг, проходя ночью по Пожогину, мы с Сашей Волковым увидели, как в окне одного из домов то вспыхивал, то погасал огонек. Вспышки повторялись периодически, это нас заставило насторожиться.

Дом стоял в стороне от дороги, метрах в ста от основной части деревни. Тихонько, держа наганы наготове, мы приблизились к дому и подошли к окну, в котором мигал огонек.

Нашим глазам представилась следующая картина: окно было завешено какой-то драной овчиной с большой дырой вместо рукава. Через эту дыру и мигал огонек. В небольшой комнате около печки сидела женщина и при свете лучины что-то вязала. С русской печи торчали детские ножки. Женщина встала, взяла ухват, подошла к печке, открыла заслонку, и на нас упал яркий свет пылающих в печке дров. Повернув горшок с варившейся в нем пищей, женщина закрыла заслонку и села вязать. Через некоторое время повторилось то же самое.

Теперь мы поняли, откуда происходили эти заинтриговавшие нас "сигналы". Волков постучал тихонько в дверь и сказал хозяйке, чтобы она получше закрыла окно, что и было сделано.

Но были в Пожогино и печальные эпизоды. Вскоре после передислокации штаба в Пожогино нам стал известен такой случай: какая-то группа ополченцев или, возможно, группа рабочего батальона, нашла труп убитого немцами советского командира; к трупу подошли несколько человек. Когда труп стали трогать, чтобы найти документы, раздался страшный взрыв, которым было убито и ранено пять человек. Немцы заминировали труп, не постеснявшись использовать его в качестве "мины-сюрприза".

В этот период, когда штаб дивизии располагался в деревне Пожогино-Богородицкое, большинство частей дивизии продолжали военную учебу, занимались разминированием минных полей, оставшихся после отхода немцев, собирали немецкую трофейную технику, вели борьбу с ракетчиками и немецкими парашютистами, участвовали в постройке оборонительных сооружений, в рытье противотанковых рвов, в установке минных полей и ряде других работ. Но часть полка полковника Н.А. Оглобина и одна из рот батальона разведки участвовали в боях по освобождению города Ельни от фашистской армии.

Дивизия теперь была полностью укомплектована, в том числе, и артиллерией. Теперь она была крепким боеспособным подразделением, готовым выполнить любое задание командования.