Георгий Зимин - Истребители

Тут не было случайности. Объяснялось это, на мой взгляд, навыками старой, оборонительной тактики ведения боя. Ведь мы долгое время воевали на устаревших машинах и вынуждены были ее использовать. На самолетах, имевших невысокие летно-тактические характеристики, бой на вертикалях был нам невыгоден. И мы привыкли драться на виражах. Но вот к концу сорок второго мы — в массе своей — перевооружились такими надежными и современными истребителями, как Як-1 и Як-7. Они уже ни в чем не уступали истребителям противника, а по маневренности превосходили их. А мы продолжали отдавать предпочтение бою на виражах. Между тем скороподъемность «яка» и его скорость в сочетании с исключительной маневренностью позволяли успешно использовать и вертикальный маневр. И чтобы сделать тактику наступательной, необходимо было срочно ломать сложившиеся привычки.

Все это я остро почувствовал, когда наблюдал воздушные бои с ВПУ под Старой Руссой. Возвращаясь в полк, я мысленно наметил темы очередных занятий, которые следовало безотлагательно провести.

* * *

Едва я вернулся, начальник штаба полка капитан Гришин тут же доложил, что полку поставлена задача обеспечить сопровождением действия бомбардировочной авиадивизии. Дивизия входила в состав 1-го бомбардировочного авиакорпуса, которым командовал генерал-майор авиации В. А. Судец.

— Вам приказано сегодня к 22.00 прибыть в штаб бомбардировочного корпуса, где будет поставлена задача на следующий день, — закончил свой доклад Гришин.

К назначенному часу я прибыл в штаб авиакорпуса. Здесь собрались командиры бомбардировочных авиадивизий и истребительных частей. В 22.00 нам сообщили, что командир корпуса занят разговором с Москвой и просит подождать.

Около 23.00 нас пригласили к командиру корпуса. Генерал-майор авиации В. А. Судец зачитал боевую задачу, поставленную корпусу, и уточнил задачи бомбардировочным дивизиям. После этого комдивы высказали свои [153] предложения. Потом докладывали мы — командиры истребительных авиаполков. Многих из них я хорошо знал. Это были опытные командиры, которые не раз успешно выполняли задачи по сопровождению бомбардировщиков. Их предложения носили деловой, конкретный характер, были логичными и, на мой взгляд, абсолютно правильными. Но чувствовалось, что они чем-то не устраивают командира корпуса. Когда после моего доклада вновь появились уточняющие вопросы, я был вынужден повторить свое первоначальное решение и при этом заверил, что бомбардировщики будут прикрыты надежно. Тогда В. А. Судец сказал:

— Необходимо, чтобы истребители были в одном плотном строю с бомбардировщиками с правой и левой стороны их боевого порядка. Тогда бомберы чувствуют себя уверенно и точно бомбят.

На лицах командиров истребительных полков появилось недоумение. Ведь ходить на войне парадным строем — дело гиблое. Истребителю, чтобы он надежно мог выполнять свои задачи, необходима свобода для немедленного маневра. При сопровождении бомбардировщиков группа непосредственного прикрытия должна идти с определенным интервалом и превышением. Интервал и превышение зависят от тактико-технических данных истребителя. Их оптимальные величины мы хорошо знали. Они были выверены опытом войны.

Когда у истребителя сопровождения есть возможность для маневра и хороший обзор, он всегда сумеет своевременно заметить опасность и сорвать атаку противника. Другими словами, он может просто-напросто не допустить вражеских истребителей к нашим бомбардировщикам. На этом в первую очередь и строилась вся тактика истребителей при непосредственном сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков. Если же у истребителя нет пространства для маневра, то из надежного защитника он в таком случае превращается в удобную мишень как для вражеских охотников, так и для зенитной артиллерии, И что с того, что летчик-бомбардировщик, который видит рядом с собой истребитель, чувствует себя спокойно? Спокойствие это мнимое, и надо подобные вещи уметь объяснять.

Все молчали. Я снова попросил слова, объяснил свою точку зрения и твердо заключил, что таким способом прикрывать бомбардировщики нельзя. В. А. Судец заявил, что так его прикрывали на других фронтах. Между [154] тем меня довольно твердо поддержали командиры других истребительных авиаполков.

Наконец генерал согласился с нами, и мы разъехались по своим частям. В полк я попал уже к подъему личного состава. Спать было некогда: предстоял день напряженной боевой работы. В такой обстановке бывало всякое, поэтому я не придал никакого значения бессонной ночи. Но к исходу дня я вновь получил такое же, как и накануне, приглашение, и к 22.00 снова прибыл в штаб бомбардировочного корпуса. Все повторилось — и так в течение всей операции.