Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

В тиши Гарден Лодж я часто рыдал в одиночестве, размышляя о Фредди и его болезни, но старался, чтобы он ничего не заметил. Ложился спать и тихо лил слезы, пока не проваливался в сон. Днем мне удавалось занимать голову чем-то другим, но в ночи эти мысли снова терзали меня.

Мы вернулись в Лондон, но Фредди не мог долго сидеть на одном месте, и вскоре мы решили снова ненадолго слетать в Монтрё. Фредди в той поездке обошел много магазинов, но в основном только разглядывал витрины. Во время одной из таких прогулок он был совершенно очарован простым белым фарфором. «Почему фарфор не раскрашен?» — спрашивал он меня. Я понятия не имел и на следующий день вернулся в магазин, чтобы разузнать. Продавец объяснил, что это незаконченная работа — узоры нанесут только после того, как какой-нибудь клиент оформит заказ на фарфор.

Продавцом оказался известный художник по фарфору по имени Джордж Мизере Шрира, и мы пришли к нему снова. Изучив ассортимент, мы обнаружили несколько совершенно невероятных изделий из фарфора, в том числе лиможского, произведенного во Франции. Мы купили несколько пепельниц, еще какие-то мелочи, а затем Фредди спросил, сможет ли художник как-нибудь замысловато их разукрасить. Тот согласился.

Фредди заказал у него еще две большие настольные лампы, расписанные в стиле ампир. Когда их доставили в Гарден Лодж, он был в полном восторге. Вскоре газета «Сан» с присущей ей дотошностью сообщила, что Фредди купил сервиз из тридцати шести предметов.

Вернувшись в Лондон, мы с корабля на бал отправились на день рождения Питера Стрейкера, который он отмечал в ночном клубе «Ксенон» на Пиккадилли. Там были Тим Райс и Элейн Пейдж, и Фредди также повстречал там Тредвелла, продюсера группы «Дрифтерс».

Мы начали готовиться к Рождеству и развешивать украшения, а сад я превратил в настоящую зимнюю сказку. На магнолию у ворот повесил гирлянды из белых крошечных огоньков. Они очень понравились Фредди, и мы больше их не снимали. Фредди даже попросил меня повесить такие же на вторую магнолию, которая видна из окна спальни. В который раз я отказался.

— Это уже чересчур, — сказал я. — Не сад, а какой-то сказочный грот.

В том, что касается декора, я разделял концепцию мебельной компании Habitat: во всем нужна мера. Лучше меньше, да лучше.

А вот с елкой возникли большие проблемы. Ее нам доставили по специальному заказу, но, как только мы установили ее и украсили, иголки начали осыпаться. Через несколько дней у нас было совершенно лысое дерево.

Фредди это очень позабавило, но я не разделял его веселья. Рождество еще не наступило, а елка уже в плачевном состоянии. Я заставил поставщика обменять ее на свежую, и Фредди начал меня поддразнивать: мол, ему больше по вкусу жалкое лысое деревце.

За несколько дней до Рождества Голиаф начал находить необычные места для сна. Он всегда шарахался от посетителей, и однажды вечером, когда к нам приехали гости, он исчез как будто по команде. Прошло несколько часов, кот не появился, и Фредди начал волноваться. Неужели Голиаф снова пропал, как в ту ночь, когда Фредди объявил за него вознаграждение в тысячу фунтов? Мы искали его повсюду. Я поднялся наверх, но ни в одной из спален не обнаружил Голиафа. В конце концов я его нашел: он спал в ванной с джакузи. Это было такое умильное зрелище, что я не стал его будить и побежал вниз за Фредди.

— Скорей, — позвал я его, — ты должен это увидеть.

Фредди поднялся, взглянул на Голиафа, свернувшегося клубочком в мраморной раковине, и разразился хохотом. Эта раковина, наравне с корзинами для белья, стала излюбленным спальным местом кота.

Праздновать Рождество 1988 года в Гарден Лодж пришла Мэри. Взглянув на кучу подарков под деревом, она, будто в шутку, выбрала самый красивый сверток.

— Это, должно быть, мне! — воскликнула она.

— Конечно, тебе, дорогуша! — подтвердил Фредди. Распаковав его, она застыла в изумлении: Фредди купил ей красивый портфель-папку от «Картье».

Фредди всегда хотел, чтобы подарок для меня был сюрпризом, и в тот год пошел на все, чтобы сбить меня со следа. Поручил Терри купить мне подарочный набор для садовода: белую робу, пару огромных резиновых сапог и лопату из нержавеющей стали. Все красочно и аккуратно упаковано — даже лопата завернута так, что нипочем не догадаешься, что за предмет скрывается за слоями бумаги. Фредди, хихикая, наблюдал, как я разворачиваю один сверток за другим. Ему нравилась моя реакция на такие необычные подарки, и он громко смеялся. Но потом сказал: «Это ненастоящий подарок. Настоящий под елкой».