Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Вечером Фредди и Монтси-старшая обсуждали формат предстоящего альбома и размышляли, когда смогут поработать вместе в следующий раз. Фредди выбрал дату, и она повернулась к Монтси-младшей.

— Что у меня запланировано на этот день?

Та вытащила ежедневник, посмотрела дату и сказала:

— Сольный концерт в России.

— Ох, — вздохнула Кабалье.

Затем посмотрела на Фредди, махнула рукой и велела племяннице:

— Отменяй его!

Фредди открыл рот от удивления:

— Ты не можешь это отменить!

— Могу! — ответила она.

И ведь отменила. Фредди был потрясен и долгие месяцы смаковал эту историю.

После ужина я закурил, и Монтси-старшая наклонилась ко мне.

— Джим, можно и мне сигарету?

Фредди, тогда еще курильщик, не одобрил ее просьбу и попытался вмешаться:

— Ты не должна курить, это погубит твой голос.

— Нет-нет. — И она прикурила сигарету. — Иногда я себе это позволяю.

Фредди не мог поверить, что оперная певица курит, рискуя своим голосом.

Сотрудничество Фредди с Монтсеррат Кабалье имело такой оглушительный успех в мировых чартах, что их поклонники объединились. Монтси призналась Фредди, что потрясена тем, насколько удачным получился альбом. И еще тем, что впервые за всю карьеру в аэропорту ее окружили вопящие подростки.

Я много раз бывал в студии «Таун Хаус» с Фредди и Монтси во время записи их альбома. Все с упоением заслушивались их голосами, но меня, как простого обывателя, вскоре это немного утомило, и я улизнул на кухню, чтобы выпить. Меня представили как «садовника Фредди» Марте Бретт, одной из сотрудниц съемочной группы. Раньше я уже пару раз видел эту задорную шуструю женщину.

— Хочешь выпить, Джим?

— Да, пожалуй, — ответил я. — Давай по бокальчику вина.

После первого последовал второй, а после второго третий. Вскоре мы открыли вторую бутылку. Вдруг в комнату вбежал Терри в поисках меня.

— Вот ты где, Джим! — сказал он. — Тебя Фредди разыскивает.

— Скажи ему, что я здесь с Мартой.

— Но он уже хочет ехать домой.

— Я еще не готов, — ответил я заплетающимся языком.

Обычно это я слонялся по студии в ожидании Фредди; на этот раз роли поменялись, и я продолжил выпивать с Мартой. Через полчаса Терри появился снова. Фредди все еще ждал.

— Теперь мне точно нужно идти, Марта, — сказал я.

Фредди не привык никого ждать, и в этот раз меня удивило его терпение. Болезнь сбивала с него спесь, он больше не стремился помыкать другими. Теперь он действительно нуждался в нас и стал не таким требовательным.

Примерно через неделю перед сном мы с Фредди поссорились из-за обручального кольца, которое я ему подарил. По клубам мы уже не ходили, и меня стала раздражать его привычка скрывать кольцо от окружающих. Казалось, он стесняется его носить, и я чувствовал себя каким-то «мужем на час».

— Каждый раз перед выходом из дома ты снимаешь это чертово кольцо. Почему?

Фредди ничего не ответил и надел кольцо. Потом он поцеловал меня, и мы легли спать. После той ночи Фредди всегда носил обручальное кольцо и не снимал его, даже когда мылся.

С тех пор наши отношения стали очень прочными, несмотря на редкие мелкие перебранки. Всякий раз, когда Фредди заговаривал со мной о Гарден Лодж, он называл его нашим домом и хотел, чтобы я относился к нему как к своему. «Это и твой дом тоже», — повторял он.

Мне было проще сделать вид, что я согласен, но, думаю, я никогда полностью не верил в это. Конечно, дом наш, пока Фредди жив. Я старался не думать о том, что я буду делать и где жить, когда осознаю, что без Фредди опять стал одиноким в этом мире.

С приближением зимы 1987 года работы в саду поубавилось. Как-то в октябре от скуки я решил брать уроки вождения. Никто из нас в Гарден Лодж не водил машину — зачем, ведь у нас был Терри. Но я хотел бросить вызов самому себе — и заодно немного развеяться.

Мне назначили пробный двухчасовой урок в Британской автомобильной школе на Кенсингтон-Хай-стрит, и однажды утром, когда все еще спали, я выскользнул из дома.

Фредди проснулся, по обыкновению выглянул в окно, не увидел меня в саду и спросил одну из уборщиц: «Где он?»

Она понятия не имела. А он терпеть не мог, когда не знал, где кто находится.

Когда я наконец вошел в ворота, он уже ждал меня.

— Твою мать, ты куда пропал?

— Решил сдать на права.

— Зачем тебе сдавать на права?

— Да просто так, — ответил я. — Новый стимул. Я погряз в этой рутине — только и торчу в саду, а делать там сейчас особо нечего. Да и вообще, чем плохо? Получу права, в жизни это всегда пригодится.