Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Фредди уже бывал в Японии и любил делиться историями о своих прошлых поездках.

— На самом деле лучше всего ехать весной, когда цветут азалии, — рассказывал он. Азалии были его любимыми цветами. Еще он обмолвился, что ему не терпится купить что-нибудь для Гарден Лодж. Наконец-то он созрел для того, чтобы обжить дом с голыми стенами и пустыми комнатами, превратить его в уютное гнездышко для всех нас.

Нашу поездку организовывала Миса Ватанабэ, представитель Queen в Японии. Фредди купил ей в подарок изысканную вазу из свинцового хрусталя от «Лалик». Такие вазы изготавливались во Франции, а в Японии стоили бешеных денег. Ваза была слишком хрупкой, чтобы сдавать в багаж, поэтому мы везли ее в ручной клади. Но, когда мы проходили досмотр, рентген не смог ее распознать. Нас попросили открыть сумку, чем разозлили Фредди.

В Токио мы летели первым классом прямым двенадцатичасовым рейсом «Японских авиалиний» и приземлились около четырех дня по местному времени. Миса Ватанабэ, стройная, стильно одетая женщина за сорок, уже ожидала нас. Она организовала присутствие в аэропорту небольшой группы самых преданных фанатов Фредди.

Фредди представил меня ей:

— Это Джим, мой новый мужчина.

Затем почти минуту что-то нашептывал ей в ухо. Хотя я не мог расслышать подробностей, готов поспорить, что они обсуждали меня — и не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что он меня расхваливал. В аэропорту нас встречал еще один проверенный друг Фредди — Итами, бывший телохранитель, а ныне владелец частной охранной фирмы, всегда присматривавший за ним в Японии.

Дорога до Токио заняла целый час. Мы попали в пробку и еле плелись в потоке машин. Когда наконец остановились, оказалось, что мы приехали не в отель, а в огромный торговый центр под названием «Сейбу». Для Фредди, как для особо уважаемого покупателя, магазин оставался открытым. Вышагивая вдоль вереницы кланяющихся менеджеров и консультантов, он чувствовал себя как рыба в воде.

Фредди отоваривался целых четырех часа. В магазине по меньшей мере семь этажей, и мы прочесали каждый из них в поисках красивых вещей. У Фредди был девиз: «Шопься до упада!» Он купил лакированный шкаф лилового цвета, чашки, пиалы, дюжины палочек для еды с подставками (некоторые стоимостью 75 фунтов каждая), отделанные настоящим золотом и серебром. Все баснословно дорогое.

Десятипроцентная скидка у Фредди уже была, но Миса бегала за Фредди по пятам и требовала, чтобы продавцы все записали на ее счет.

— Если счет будет на меня, они скинут еще пятнадцать процентов, — щебетала она.

Таким образом Фредди получил скидку в двадцать пять процентов.

Заниматься шопингом Фредди готов был всю ночь напролет. Он так любил все японское, что, казалось, хотел скупить все, что попадалось на глаза. Мне буквально пришлось его утаскивать из магазина. Оказавшись на улице, я в изумлении наблюдал, как маленькие черноволосые пешеходы снуют туда-сюда, быстро и упорядоченно, совсем как рабочие муравьи. И еще меня поразила суматоха и шумиха на пешеходных переходах.

Я жадно впитывал все, что видел, и Фредди улыбнулся:

— Увидев мужчину или женщину с натуральными светлыми волосами, любой японец себе шею свернет.

Наконец мы приехали в наш отель под названием «Окура». Миса забронировала для Фредди шикарный императорский люкс — эксклюзивный пентхаус, такой огромный, что вмещал в себя и номер для обслуживающего персонала.

Сразу при входе в люкс взору открывался длинный коридор. За дверью справа располагалась великолепная Г-образная гостиная с панорамным остеклением, открывающим чудесный вид на город. В просторной ванной комнате, смежной с главной спальней, находилась углубленная ванна, в которой можно уместиться вдесятером. Номер Джо был внутри нашего люкса и располагал собственной кухней и гостиной.

К нашему приезду Миса заказала в номер охлажденное шампанское и канапе. Фредди вручил Мисе теперь уже наполовину распакованную вазу от «Лалик», рассыпаясь в извинениях за непрезентабельное оформление подарка. Но Миса пришла в восторг. Затем внесли подносы с японским угощением, и все с удовольствием принялись за еду. Когда Миса и ее команда наконец ушли, мы с Фредди отправились спать.

В отличие от меня, он очень скоро провалился в сон. А я впервые испытал синдром смены часового пояса. В четыре утра, отчаявшись заснуть, для разнообразия решил посмотреть японское телевидение, убавив звук почти до минимума, чтобы не разбудить Его Величество. В ту ночь я так и не уснул — просто ждал пробуждения Фредди.