Борис Соколов - Истребленные маршалы

Попробуйте, как в известном тесте на внимательность, найти десять или больше значимых различий, кроме фамилий осужденных, между этими двумя однотипными документами. Прежде всего можно сказать, что в одном Хижняк был точно прав — врача при казни Берии не было. Потому что под актом о расстреле Лаврентия Павловича нет подписи доктора, констатировавшего смерть. Это — первая бросающаяся в глаза странность. Как же так, в отношении второстепенных участников заговора позаботились все оформить в полном соответствии с юридическими нормами, честь по чести, а смерть главного заговорщика даже забыли удостоверить врачебной подписью. Неужели только затем, чтобы дать почву для слухов, будто бы расстреляли не Берию, а кого-то другого, тогда как живой Лаврентий Павлович скрывается то ли в Аргентине, то ли в Швеции?

Чувствуется, что акт о Берии составляли торопливо, пропустив, в частности, год рождения осужденного. А ведь это тоже важно для однозначной идентификации личности казненного. Вдруг в стране существуют два Лаврентия Павловича Берии, различающиеся лишь датами рождения!

Вот насчет присутствия при расстреле Берии членов Специального Судебного Присутствия (прости, читатель, за невольный каламбур) Хижняк, думаю, ошибся. Во всяком случае, в акте о приведении приговора в исполнение они никак не упомянуты. Разве только как зрители пришли поглазеть на казнь некогда грозного «лубянского маршала», попросив не заносить их имена в протокол?

Есть и другая странность. Первый акт подписали, кроме непосредственного исполнителя приговора генерала Батицкого, прокурор Руденко и генерал Москаленко. Известно, что двое последних были единственные, кому Президиум ЦК доверил допрашивать Берию во время следствия. Больше никого из прокуроров, следователей и генералов к преступнику, знающему самые большие государственные секреты, во время следствия и близко не допускали. Только майор Хиж-няк ухаживал за Лаврентием Павловичем, как сиделка за больным, но не имел права даже словом с ним перемолвиться. Подпись Генерального прокурора Руденко на акте о расстреле Берии вполне уместна. Не вызывает, казалось бы, вопросов и подпись Москаленко: Кирилл Семенович был одним из членов Специального Судебного Присутствия, судившего Берию. Странно, однако, что акт пришлось подписывать Москаленко, а не председателю Судебного Присутствия маршалу И.С.Коневу. Неужели Иван Степанович отказался? Вроде нет. В архиве сохранилось предписание Конева коменданту Специального Судебного Присутствия генерал-полковнику И.Ф. Батицкому немедленно привести в исполнение приговор в отношении осужденного Л.П. Берии и представить акт. На этой бумаге имеется резолюция: «Приговор приведен в исполнение в 19.50 23.12.53 г. Батицкий». Предписание, что характерно, отпечатано на машинке, а акт о расстреле Берии почему-то написан от руки. Присутствовать же при том, как исполняется его предписание, маршалу почему-то не захотелось. Хотя, вроде, был человек не робкого десятка. Может, бывший подчиненный генерал Москаленко да Генеральный прокурор Руденко настоятельно порекомендовали Коневу поберечь нервы. и не присутствовать при казни?

Вызывает удивление и то, что у Батицкого, Руденко и Москаленко не было времени подождать два часа, чтобы подписать второй акт — о расстреле остальных осужденных. Они предпочли доверить это лицам куда менее значительным — заместителю министра внутренних дел Луневу и заместителю Главного военного прокурора Китаеву. А кто был непосредственным исполнителем приговора над Кобуловым, Меркуловым и др., из текста документа не ясно. То ли расстреливали осужденных сами Лунев и Китаев (что маловероятно — не царское это дело при их должностях), то ли упомянутые во втором акте генералы Гетман, Бакеев и Сопиль-ник, то ли безвестные офицеры комендатуры.

Вспомним, что члены Специального Судебного Присутствия, председатель ВЦСПС Н.М. Шверник (которого, по мнению Лаврентия Павловича, «народ не знает») и секретарь Московского обкома партии Н.А. Михайлов, как утверждает Серго Берия, заверили его, что на суде был не его отец, а совсем другой человек. Справедливости ради отмечу, что еще один член суда, председатель Совета профсоюзов Грузии М.И. Кучава, в беседе с автором книги «Тринадцать «железных» наркомов» генералом МВД В.Ф. Некрасовым заявил, что на судебном заседании присутствовал сам Берия, а не его двойник. Только Лаврентий Павлович был без своего знаменитого пенсне, и обнаружилось, что он страдает косоглазием. Между прочим, если сохранилась медицинская карта бывшего шефа МВД, можно попытаться проверить, действительно ли он косил. Что любопытно: бывший глава грузинских профсоюзов не заметил, чтобы Берия за время пребывания в тюрьме заметно похудел. Это тоже настораживает: неужели Лаврентий Павлович не понимал, что его ждет, и сохранил отменный аппетит, тем более что питаться приходилось из солдатской столовой (а как у нас кормят солдат — известно).