Михаэль Тсокос - Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

Он лежит на тротуаре, руки и ноги расположены под углом, вероятно, вывихнуты. Ноги указывают в сторону дома, в который он хотел попасть любым способом. Руки и голова ориентированы на юг, в направлении Фолькспарк Фридрихсхайн.

«Мужчина жив, – говорит Константин С. в телефон. – Вы меня понимаете?» Мужчина снова судорожно дергается всем телом, затем затихает.

Дрожащим голосом Константин С. сообщает диспетчеру центра экстренных вызовов о том, что произошло. «Я думаю, он мертв», – говорит он.

Диспетчер просит не трогать пострадавшего ни при каких обстоятельствах. «Ждите прибытия оперативной помощи на месте», – говорит он Константину С.

Что же произошло, думает таксист. Неужели человек случайно упал со строительных лесов или его, возможно, сбросили? Или он хотел убить себя? Но он не производил такого впечатления. Казался полным энергии, когда взбирался туда. И как с этим связана Сабина З., к которой он, по-видимому, хотел попасть в дом?

«Может быть, парень был даже под наркотиками или страдал от бредовых галюцинаций», – размышляет Константин С. В Берлине может быть все. Но даже столичный водитель такие сцены видит не каждый день.

Через несколько минут после экстренного вызова прибывают скорая помощь, два патрульных автомобиля с аварийно-спасательной службой. Верховный комиссар Х. приказывает оцепить место происшествия.

Доктор К., скорая помощь и санитары переворачивают тело на спину. Доктор К. может только констатировать смерть человека. При падении он получил тяжелые травмы, открытый перелом черепа, перелом костей лица, ушиб живота и перелом таза. Врач указывает главному комиссару Х. на трупные пятна, как на верный признак смерти, которые уже начинают проявляться на передней части тела. Врач делает заключение о неестественной смерти.

Санитары помещают труп на носилки и доставляют в машину скорой помощи. По поручению комиссара Х. его молодой коллега, комиссар Ф., осматривает тело. Для этого он раздевает мертвого, разрезая одежду.

Покойный был одет в черную флисовую куртку, рубашку с длинными рукавами, черно-коричневую белую клетчатую рубашку, черные джинсы с поясом, черные трусы, черные носки, а на ногах были открытые туфли. В правом кармане брюк у него был брелок с двенадцатью ключами, который комиссар Ф. кладет в пакет для вещественных доказательств. Больше в карманах мертвого человека ничего нет. Нет документов, удостоверяющих его личность. У мертвеца еще нет седых волос. Из-за обезображивающих травм лица его возраст невозможно определить. Комиссар Ф. предполагает, что между 30 и 50 годами.

Он осматривает труп и говорит в диктофон для протокола: «Череп деформирован, левая сторона лица разбита. Затылок не поврежден». Глядя на руки мертвеца, он отмечает: «Ногти короткие и аккуратно постриженные, – отмечает комиссар и задается вопросом, почему он был одет в темное? Чтобы скрыть личность? Чтобы не привлекать внимания в темноте? Конечно, могут быть банальные объяснения для всего этого, но, прежде всего, надо понять, что же случилось: смертельное падение или прыжок. Человек производит впечатление ухоженного. Нет инъекционных уколов, отмечает комиссар Ф., поэтому, вероятно, не наркоман, также нет никаких указаний на то, что этот человек жил на улице.

Завершив осмотр трупа, комиссар Х. выписывает свидетельство о смерти «неизвестного мужчины» и разрешает отвезти труп в морг Берлин-Моабит, который находится в непосредственной близости от Института судебной медицины Шарите. Затем он и его коллега Ф. обращаются к таксисту, который наблюдал за происходящим и сообщил о случившемся.

Константину С. 43 года, работающий не по найму таксист. Комиссар Х. просит его подробно рассказать о том, что он видел. «Вы видели, упал человек или прыгнул?», – спрашивает он после того, как Константин С. закончил свой рассказ.

Таксист качает головой: «Я только видел, как он поднимался по строительным лесам. И вскоре после того, как он стал падать с высоты и ударился об асфальт».

– Вы заметили людей на строительных лесах или в окне? Константин С. снова отрицает. Он также не может ответить на вопрос о том, с какой точно позиции упал мужчина.

– Было слишком темно, и он был одет в черное. Он поднимался прямо перед входной дверью. Я потерял его из виду на третьем или четвертом этаже.

– Вы слышали крик? – спрашивает главный комиссар. – Что-то кричали?