А Гейнс - Очерк боевой жизни ахалтекинского отряда 1880-1881 гг.

В руках генерала Скобелева был выбор пункта для нападения на эту растянутую позицию неприятеля, и он принял систему — не торопясь, прочно, бесповоротно отнимать ее у противника по частям: сначала решил овладеть укреплениями левого фланга Янги-калы и затем уж, повернувшись фронтом к крепости, начать осаду, обхватив южный выдающейся угол. Лучшее решение трудно было придумать: обложение самого узкого фронта крепости только и было возможно нашему малочисленному отряду. Став против южного угла, а тылом к горам, мы оберегали сообщите с Персией через Гермауское ущелье и, таким образом, могли свободно подвозить скупленные в Персии ячмень и муку; при таком расположении войск, охранялись источники рек, отрезалась текинцам прямая дорога в Асхабад, а в военном отношение только с южной стороны крепости и была ровная местность с твердым грунтом; с трех же остальных сторон были песчаные курганы, не удобные для рытья траншей и могущее давать возможность скрытно подходить к нашему расположена для производства нападений с тыла и флангов.

Итак, завтра должно начаться разрешение спорного вопроса: или многочисленность противника не допустить нас идти дальше, или горсть наших молодцов с хорошим вооружением, значительным числом орудий, за прежний должок подведут такой расчет, после которого некому будет продолжать оборону оголенного оазиса.

Вечером все было готово к выступлению. Крайне незначительная часть войск, оставляемая в Самурском укреплении, не могла бы, в случае нападения, защищать всю занимаемую нами позицию, [10]вследствие чего приказом по отряду велено было все остающееся перенести в укрепление.

Кибитки и юломейки были сняты и на месте лагеря раскрылись широкие поляны, на которых, прикрывшись полостями, улеглись наши молодцы на ночлег под открытым небом.

Выступление отряда и занятое Янги-калы 20-го декабря. — Специальная рекогносцировка текинской крепости на другой день. — Занятия 22-го декабря. — Изменение манера действий текинцев. — Передвижение войск ночью с 22-го на 23-е декабря. — Выступление колонны генерала Петрусевича. — Неожиданный по ней залп. — Начало боя. — Первая попытка ворваться в калу. — Смерть генерала Петрусевича. — Занятие части калы. — Закладка первой параллели.

20 декабря, суббота

Было около четырех часов. До рассвета еще далеко, но сонных уже не было, и говор кругом, сливаясь в какой то сплошной ропот живого моря, то в одном, то в другом месте стал через несколько времени перерываться громкими возгласами: «Здравия желаем, ваше благородье!» Впотьмах строилась пехота и запрягались орудия. Вскоре силуэты без шума двигавшихся рот по разным направлениям и тихий грохот колес, раздававшийся то ближе, то дальше, показывал, что сбор войск уже начался. Всё сходилось к одному месту. В это время розовые каемки облаков и едва проясняющаяся части неба между облаками, на столько обрисовывали ближайшее предметы, что давали возможность сбирающимся не находить и не наезжать на своих. Рассвет обещал хорошую погоду; солнце, которого давно не видали, весело настроило войска. Собравшиеся в одно место пехота и артилллерия сами кое-как разместились в несколько линий. Раздававшиеся крики рабочих, вытаскивавших в разных местах застрявшие фургоны, давали знать, что не скоро подтянем свой хвост.

Часов в десять перед строем подавался генерал Скобелев; войска точно повеселели, здороваясь с тем, кому охотно доверялись перед боем. Быстро обскакав колонны, он вызвал знамена перед середину и приказал начать молебен.

Едва после отбоя знамена разошлись по батальонам, как с левого фланга выдвинулись вперед восемь рот пехоты, две сотни казаков и десять орудий, составлявших колонну полковника Куропаткина, и безостановочно пошли они по указанию диспозиции, придерживаясь подошвы гор. Прочие части остались на месте. [11]

Хорошо освещенные войска наши, без сомнения, были отчетливо видны текинцам, собравшимся на стенах своей крепости: видели они, как с обнаженными головами, всем отрядом преклоняли колена; видели, как часть войск, отделившись от общей массы, двинулась в их сторону, что заставило выстрелами из пушки поднять тревогу. Через час дождались движения и остальных войск.

Действительно, колонна полковника Козелкова, примкнув к главным силам, вместе составила довольно внушительную силу; артилллерия, двигаясь по две и по три батареи в одной четырех-орудийной колонне, своими хвостами упиралась в арьергард, а уступом слева шла вся кавалерия с конно-горным взводом. Два хора музыки, играя без перерыва по очереди марши, заставляли всех идти в ногу, и трехтысячная масса стройнее, чем войска на любых парадных маневрах, двигалась прямо по направлению к кургану.