Октябрьская комиссия Сокольнического района - Октябрьские дни в Сокольническом районе

Рабочие парка смотрели на происходящую революцию прямо, с открытыми глазами, зная, что много будет трудностей на пути. И потому всячески помогали нам в революционной борьбе, а на причитание и хныканье меньшевиков и эсеров не обращали внимания.

В 1917 году, в августе, точно числа не помню, я был избран в Районный Совет от Ново-Сокольнического, ныне Русаковского трамвайного парка. Это был день Корниловского совещания. Наш профсоюз городских рабочих и служащих дал директивы высадить из вагонов членов Корниловского совещания (они пользовались безплатным проездом). Я работал тогда на линии и мне пришлось как раз на Лубянской площади высаживать одного члена; тогда часть интеллигентной публики стала ругать и угрожать мне, но рабочие сидевшие тут же стали на мою сторону. Я остановил вагон и высадил члена Корниловского совещания.

В сентябре, точно числа не помню, на заседании Пленума Райсовета, который происходил в театральном зале Ермаковского работного дома, нашей фракцией в повестку дня был поставлен вопрос о создании Красной Гвардии. В то время Исполком состоял из меньшевиков и правых эс-эров. Председатель собрания был Лузин, секретарь — меньшевичка — Бланк, называющая себя об‘единенкой. Когда стали дебатировать этот вопрос, то меньшевики и правые эсеры возражали против создания Красной Гвардии, но предложенная нашей фракцией резолюция «требовать от Московского Совета вооружение рабочих» была принята абсолютным большинством.

Затем, точно числа я не могу упомнить, но только это было в конце сентября или в начале октября — на пленуме рассматривался вопрос о пресловутом циркуляре министра труда Скобелева о фабрично-заводских комитетах, где нашей фракцией была предложена резолюция «об отмене этого циркуляра». Она принята была абсолютным большинством пленума, хотя Исполком пытался саботировать все эти постановления. Тогда наша фракция, учитывая настроение пленума, стала подготавливать перевыборы Исполкома.

В октябре, — приблизительно в середине, я хорошо помню, как назревал саботаж. Эти были наши последние два пленума до Октябрьских событий.

На первом — неожиданно для фракции — товарищем Комаровом было предложено вынести порицание Президиуму Исполкома, который опоздал на заседание пленума. Я помню как он встал со скамейки и попросил слово вне очереди и начал обвинять Президиум за его опоздание, тогда Бланк меньшевичка, не сдержалась и стала истерически кричать, обвиняя т. Комарова в том, что он груб и невежа: разгорелись страстные дебаты и результате Бюро фракции предложила резолюцию недоверия Исполкому. Большинством голосов пленум постановил: вынести недоверие Исполкому и переизбрать его на следующем пленуме. Последний пленум был в том же зале Ермаковского работного дома; там же происходили перевыборы.

Я хорошо помню эти перевыборы. Голосование было тайное: голосовали бюллетенями, оставшимися от выборов в Районную думу под прежними номерами, т.-е. наша фракция голосовала за 5-й номер, меньшевики — за 4-й, эсеры за 3-й. От нашей фракции были выставлены следующие кандидаты: т. Маленков, т. Русаков, т. Конакотин, т. Новиков, т. Комаров, т. Шоменко, т. Бродская, т. Котов, т. Ефремов и т. Паперный. В результате голосования наш список получил абсолютное большинство голосов, и выставленные кандидаты все прошли. По списку от меньшевиков прошел Гуревич, от эсеров, кажется, Лузин.

Затем накануне Октябрьских событий в здании Совета на 8-ой Сокольнической ул. собралось вечером Бюро Фракции Исполкома в угловой комнате, выходящей во двор помещения; часов в 7 вечера было сообщено т. Русаковым о развернувшихся событиях в Петрограде и в Москве. На предложение Райкома выдвинуть Ревком, тут же был избран Ревком, в который вошли: т. т. Русаков, Ефремов, Бродская . После заседания я с тов. Шоменко отправились домой. На углу Сокольнической улицы стоял грузовой автомобиль, и на нем было человек 10 или больше вооруженных юнкеров. Тов. Шоменко пошел в Совет предупредить оставшихся там товарищей, членов Ревкома, а я отошел дальше и стал срывать по заданию Ревкома плакаты, которые расклеивали эсеры от Комитета Спасения Родины.

На следующий день рано утром по дороге на службу мне сообщили, что в центре ночью началась стрельба и что есть убитые и раненые. Прихожу в парк, я тогда был членом завкома, поднялся наверх в дежурную комнату, где по указанию тов. Жикина я остался дежурить. Полторы суток я оставался в комитете: мы с товарищами поставили охрану парка, другие организовали отряды Красного Креста; нашли среди кондукторов двух фельдшеров, взяли медикаменты из приемного покоя, снарядили вагон и отправились в центр.