Иван Громов - В бой уходили десантники

Еще на курсах Илья Дмитриевич узнал, что одновременно с созданием 3-й авиабригады в Ленинградском военном округе в начале 1933 года в Приволжском, Белорусском, Украинском и Московском военных округах были сформированы штатные соответственно 1, 2, 3 и 4-й авиационные БОНы — батальоны особого назначения [4] Советские воздушно-десантные. С. 35. .

Военный городок авиаторов, где размещался БОН, выделялся четкими границами. Со стороны города, вдоль улицы имени Ванцетти, — забор. Но центру, со стороны улицы Пушкина, виднелось маленькое, но аккуратное здание контрольно-пропускного пункта с большими воротами. Пройдешь через главный вход — и на левой стороне увидишь пять кирпичных домов для семей командиров, а также магазин, почту, столовую для летчиков.

В городке было все, в чем нуждался гарнизон закрытого типа со строгим пропускным режимом.

Справа — здания санчасти, штаба, парашютная вышка, а за ней — стадион и большой учебный городок для наземной подготовки парашютистов. Через 250 метров главная дорога под прямым углом уходила вправо. Вдоль нее размещались трехэтажные казармы и столовая подразделений обслуживания. Еще через 500–600 метров дорога упиралась в границы аэродрома.

Первым из командиров, кого встретил Полозков, был Виктор Спирин. В тот день он дежурил по части. Из-под нахмуренных, почти сросшихся над переносицей бровей он недоверчиво посмотрел на Илью, прочитал предписание, задержал взгляд на его малиновых петлицах и сказал:

— Выходит, вместе будем служить. Я тоже командир легкопулеметного взвода. Сейчас боец проводит вас к начальнику штаба батальона.

Илья Полозков направился в штаб.

Встреча с исполнявшим обязанности командира батальона Алексеем Федоровичем Левашовым запомнилась особенно. В отличие от адъютантов старших — из линейных батальонов — начальник штаба БОН носил в петлицах, как тогда говорили, по одной шпале. Человек он был на редкость приветливый. Сощуренные глаза, широкое открытое лицо и выбивавшиеся из-под темно-синей пилотки светло-русые волосы еще более подчеркивали его доброжелательность.

Командир батальона так и не прибыл, и Левашов, как начальник штаба, исполнял его обязанности.

Через некоторое время Илья Дмитриевич узнал и главные вехи биографии комбата, который для многих парашютистов-десантников на всю жизнь станет образцом боевого, вдумчивого командира и щедрого душой человека.

Родился Алексей Федорович Левашов в 1900 году в деревне Большой Двор Леденского района Вологодской области. С тринадцати лет начал работать у домовладельца в Петрограде, а когда совершилась Октябрьская революция, он с 3-м стрелковым полком 5-й армии прошел путь от Сызрани до Кургана. В составе 13-го стрелкового полка Киевской бригады в 1920 году участвовал в боях с бандами Струка и Тютюнника.

В следующем году А. Ф. Левашова направили в Киевскую пехотную школу, которую он окончил в 1924 году, и тогда же получил первую командирскую должность в 56-й стрелковой дивизии. К 1930 году Левашов вырос до командира роты. Старшие начальники видели в нем командира с большим будущим и направили на курсы «Выстрел». А когда в округе начал формироваться БОН, он с должности командира батальона 127-го стрелкового полка был назначен начальником штаба этого батальона. Левашова при этом не понизили в должности, напротив, доверили новое большое дело. С таким же повышением в службе военкомом в батальон прибыл бригадный комиссар Иванов.

В его петлицах красной эмалью поблескивали ромбы. «Наверное, в Смоленске знали, — думал Полозков, — что к парашютистам нужно посылать бригадного комиссара, и не меньше. Ведь батальон-то особого назначения и по номеру 2-й во всей Красной Армии».

Илья Дмитриевич быстро освоился с новой службой, успешно учил подчиненных парашютно-десантному делу, а в свободное время рассказывал о будущем воздушно-десантных войск, о романтике службы в них.

Однажды в перерыве между занятиями его спросили:

— Правда, что каждый пятый парашютист обязательно разбивается?

Этому вопросу Полозков не удивился ничуть. Он и сам на курсах в Детском Селе слышал подобные тревожные разговоры. В те годы в парашют мало верили, а самих парашютистов считали людьми необыкновенно смелыми.

— Кто это говорил? — поинтересовался Полозков.

— Да так, никто. Слухи такие.

— Не верьте этим слухам: парашют — надежное средство, тем более если им пользуются отважные и смелые люди. Вы, надеюсь, из тех, и вам бояться нечего.