Александр Яковлев: Воспоминания о людях и событиях

В конце 1971 года в подмосковном санатории «Барвиха» отдыхали два моих коллеги, конструкторы – двигателист Сергей Константинович Туманский и ракетчик Михаил Кузьмич Янгель. Вернувшись из санатория, Туманский, с которым мы давно и тесно были связаны по работе, рассказал мне следующее:

– Сидим как-то вечером мы с Янгелем в гостиной санатория, играем в шахматы. Вдруг подходит к нам Леонид Ильич Брежнев. Он тогда проходил диспансеризацию в этом же санатории. Подсаживается. «Как дела, как здоровье, помогает ли «Барвиха»?» Поинтересовался, над чем каждый из нас последнее время работает. Спросил как здоровье Туполева, как у него с новой машиной. Потом спрашивал о конструкторе Сухом, мы удивились его осведомленности о наших работах.

Дальше он спрашивает:

– А как дела у Яковлева?

– Яковлеву некогда строить самолеты, он книги пишет, – пошутил Янгель.

Леонид Ильич сначала удивленно посмотрел на Михаила Кузьмича, а потом:

– Но ведь Як-40, кажется, Яковлева и вертикальная машина тоже, – лукаво улыбнулся Брежнев, – плохо знаете работу конструкторов-самолетчиков. К тому же и книга-то его «Цель жизни» хорошая, полезная книга. Я читал.

За 55 лет своей работы в авиации я прошел большой путь, начиная от моториста на московском Центральном аэродроме, до заместителя министра и генерального конструктора. За эти года мне пришлось быть свидетелем и непосредственным участником важнейших событий, связанных со становлением и развитием отечественной авиации, в героическую эпоху жизни нашей Родины.

Не только война, но и предвоенные и послевоенные годы оставили неизгладимый след в моей жизни.

Я встречался со многими интересными людьми, с такими как Туполев, Ильюшин, Микулин и другие – коллеги по профессии, – и с писателями, артистами, с крупнейшими общественными и государственными деятелями.

Много интереснейших воспоминаний сохранилось в моей памяти.

Я давно понял, что эти воспоминания представляют не только личный интерес и поэтому, не надеясь лишь на свою память, на протяжении многих лет записывал все то, что казалось мне заслуживающим внимания, полезным и поучительным для будущего.

В середине 60-х годов как-то разговорился я на эту тему с одним из руководящих работников ЦК, который посоветовал написать мне книгу своих воспоминаний. При этом он не ограничился одним советом, а дал указание директору Политиздата Михаилу Алексеевичу Сиволобову со мной встретиться.

Встреча состоялась, – Михаил Алексеевич оказался очень симпатичным, доброжелательным человеком и договорился со мной о том, что Политиздат берется издать книгу моих воспоминаний, которую мы решили назвать «Цель жизни».

Книга «Цель жизни», несмотря на большие трудности цензурного порядка, доставившие мне много нервотрепки, все же вскоре вышла в свет и пользовалась у читателей большим успехом. Достаточно сказать, что она переиздавалась четырежды общим тиражом более миллиона экземпляров и каждое издание я дополнял новым материалом, – так что и объем ее постоянно увеличивался.

Вот об этой книге и был разговор между конструкторами Туманским, Янгелем и Леонидом Ильичей Брежневым в санатории «Барвиха».

Как-то на одном из показов новой авиационной техники, Леонид Ильич после моего доклада о самолете нашего КБ по окончании официальной части спросил меня, между прочим, продолжаю ли я писать, Я ему ответил, что я охотно писал бы, но трудно пробивать печатание.

– Вы пишите. У вас это получается. А там посмотрим. Волков бояться – в лес не ходить, – улыбнулся он.

Эти слова Леонида Ильича меня очень обрадовали, и я взялся за книгу, названную мной «Пятьдесят лет советского самолетостроения».

Издательство «Наука» охотно приняло ее к печатанию в самый короткий срок, рукопись книги я сдал вовремя, она быстро прошла все формальности, но когда типография закончила печать всего тиража, совершенно неожиданно руководство нашего Министерства воспротивилось выпуску ее в свет. Объяснение – такую книгу выпускать нельзя, надо было печатать не по личной инициативе одного автора Яковлева, а организовать через Министерство с привлечением специалистов. В результате готовая книга пролежала на складе типографии несколько месяцев.

После моего протеста в ЦК против такого неумного произвола, министр Дементьев приказал разослать экземпляры книги по различным КБ, в том числе Туполева, Микояна, Ильюшина и другим, а также по Научно-исследовательским институтам, в частности в ЦАГИ, – чтобы они дали свои критические рецензии, – с надеждой на отрицательные отзывы, которые оправдали бы его запрет на книгу. Когда рецензии были получены, то оказалось, что в них никаких серьезных замечаний нет. Об этом мной было доложено кому следует и тотчас же поступило указание выпустить книгу.