Александр Яковлев - Воспоминания о людях и событиях

– Ну, как дела, Маечка?

– А вот как! – воскликнула Майя шутливо и довольно звонко хлопнула Пашу по щеке.

Воцарившуюся на миг тишину и неловкость нарушил громкий хохот Паши.

– Молодец, Майка! – нашелся он.

– Вот и познакомились, – мило улыбнулась ему Плисецкая.

Вечер прошел очень весело н непринужденно.

Я часто ездил в Ленинград по работе, там строили мои самолеты. И вот однажды, возвращаюсь на «Красной стреле» в Москву. В вагоне только два пассажира: я и молодая интересная женщина, которая, так же как и я, вышла из купе и смотрела в окно на московские окрестности.

До остановки поезда у вокзального перрона мы молча простояли, и когда поезд остановился, я пропустил ее первой на выход. Мне захотелось узнать, кто ее будет встречать, решил, что такую женщину обязательно кто-то должен встретить.

Я шел за ней и увидел, как сразу со ступеньки вагона она оказалась в объятиях у знакомого мне по фотографиям Алексея Николаевича Толстого. И я сразу понял, что моя спутница его жена.

Мог ли я тогда думать, что с Людмилой Ильиничной мы еще не раз увидимся.

Однажды Юмашев пригласил меня к себе пообедать. Прихожу к нему, а там за столом уже сидят несколько гостей.

Для нас с женой Катей были оставлены два свободных места. Отвесив общий поклон, садимся за стол и я прислушиваюсь к оживленной беседе присутствующих, среди которых один мне был знаком – главный художник Большого театра Вильямс, а личность второго никак не мог вспомнить, причем вел он себя особенно непринужденно: смеялся, острил, и самое главное, поразило меня то, как он расправлялся со свиной отбивной котлетой, – обходясь без ножа и вилки, держа ее в руках и с аппетитом обгладывая косточку. И вдруг меня осенило, – батюшки, да это же Алексей Николаевич Толстой, мой любимый писатель – автор «Петра Первого» и «Хождения по мукам».

Я был очень рад, что мне удалось его увидеть в жизни, а не только по портретам.

Как-то Юмашев сказал мне, что Алексей Николаевич будет рад меня видеть своим гостем. Я с радостью согласился. И вот в один из ближайших дней мы едем к нему на дачу в Барвиху. Нас очень любезно встретили сам Алексей Николаевич и его жена Людмила Ильинична.

Опять стол, опять угощения. Я приехал туда в генеральской форме с недавно полученной звездой Героя на груди. В то время звездочки Героев, особенно Социалистического Труда (а у меня звезда номер семь), были редкостью.

Встреча проходила с довольно интересными разговорами. Шли первые месяцы войны, так что было о чем поговорить.

Разговор, в основном, велся о войне в воздухе, о героизме советских летчиков. Вдруг Алексей Николаевич, указывая на мою звезду, спросил:

– А вы сколько сбили самолетов? За что вас наградили? Я в шутку ответил:

– Да думаю, что за сотню уже перевалило.

– Как, как? – удивился Толстой.

– Да за сотню, говорю.

Толстой удивленно перевел взгляд на Юмашева.

– Может ли это быть?

Андрей Борисович рассмеялся:

– Да он же ни одного не сбил. Он же конструктор. Это на его «Яках» летчики воюют.

– Так, так, – ехидно улыбнулся Толстой. – Значит, они воюют, а вы звезды зарабатываете.

Он поднялся, наполнил всем рюмки вином и поднял тост:

– За здоровье нашего конструктора. Дай ему бог доброго здоровья, и чтоб он побольше сделал хороших самолетов!

Он подошел ко мне, крепко обнял и расцеловал.

Однажды, мы с Павлом Яковлевичем Федрови поехали в командировку в Ленинград. Только поезд отошел от вокзала, Паша вышел в коридор, и я сразу услышал, как он с кем-то оживленно разговаривает. «Ну, – думаю, – какого-то друга встретил».

Паша вернулся в купе с человеком удивительно знакомой внешности, и не успел я еще сообразить, что это артист Аркадий Райкин, как Паша толкнул смущенного Райкина ко мне:

– Знакомься, Аркадий, с конструктором!

Аркадий Исакович оказался очень симпатичным человеком и интересным собеседником. Перед тем как уйти он пригласил меня в свой Театр Миниатюр.

Приезжая в Ленинград, я не раз пользовался его приглашением. Бывал у него и в гостях, где познакомился с другим знаменитым в то время Леонидом Утесовым, тоже очень интересным и приятным человеком.

Когда Райкин ушел к себе в купе, я сказал Паше:

– Вот не знал, что вы с ним приятели!

– Какие приятели?

– Да ведь ты с ним на «ты» и называешь просто – Аркадий.

– А как же мне с ним? Его отчества я ведь не знаю… Сам только познакомился, – засмеялся Паша.