Александр Яковлев - Воспоминания о людях и событиях

Реактивный фронтовой бомбардировщик Ту-14 также не смог соперничать с ильюшинским Ил-28.

Наконец, даже такой самолет как Ту-104 был вытеснен из серии ильюшинским Ил-18.

Построенный в 1959 году, фронтовой бомбардировщик Ту-98 со сверхзвуковой скоростью полета пришлось законсервировать еще на стадии заводских летных испытаний, так как при весе 40 тонн он уступал по своим летным данным самолету такого же назначения Як-28, и который к тому же весил всего 15 тонн и был запущен в массовую серию.

Характерно, что перечисленные, кроме Ту-104, самолеты Туполева оказались неконкурентоспособными с машинами других отечественных КБ еще в процессе отработки опытного образца или в самом начале серийного производства.

Если попытаться, подводя итог пятидесятилетней деятельности Туполева, назвать наиболее удачные его конструкции массового производства, то ими станут:

АНТ-4 (ТБ-1) – двухмоторный бомбардировщик;

АНТ-6 (ТБ-3) – четырехмоторный бомбардировщик;

Ту-2 – фронтовой бомбардировщик;

Ту-16 – дальний бомбардировщик;

Ту-104 – 100-местный реактивный пассажирский самолет; Ту-134 – 70-местный реактивный пассажирский самолет; Ту-154 – 160-местный реактивный пассажирский самолет. По должности заместителя министра авиационной промышленности и просто как коллеге по специальности нам часто приходилось встречаться с Туполевым.

У меня сложилось о нем впечатление как о талантливом человеке, крупнейшем конструкторе и организаторе самолетостроения.

Все ранее мной сказанное о Туполеве является весьма убедительным подтверждением этого в части его работы.

Но хотелось бы привести несколько воспоминаний, связанных с Андреем Николаевичем как с человеком.

Мне запомнилось, что Андрей Николаевич всегда, являясь на какие-нибудь заседания, например, научно-технического совета или коллегии Министерства, опаздывал. Все обращали на это внимание.

Как-то, когда Туполев опоздал на одно из многолюдных совещаний минут на двадцать-тридцать, министр заметил ему:

– Андрей Николаевич, что это ты всегда опаздываешь? На что Туполев, нисколько не смутившись, ответил:

– Ничего не поделаешь, у меня привычка такая, – и спокойно сел на свое место.

Встречаясь со мной, в последнее время Андрей Николаевич постоянно говорил мне:

– Ну, когда на чай пригласишь? На что я ему отвечал:

– Первое приглашение должно поступить от старшего. Андрей Николаевич лет на пятнадцать был старше меня. При следующих встречах этот диалог повторялся.

Так наше чаепитие и не состоялось.

Кстати сказать, Андрей Николаевич сам ни разу не пригласил меня чай пить.

Когда Хрущев решил организовать совнархозы и подчинить им наши периферийные авиазаводы, то при обсуждении этого вопроса на коллегии Министерства с участием конструкторов и директоров заводов это мероприятие не встретило у присутствующих одобрения.

Когда Хрущеву об этом стало известно, он поручил секретарю ЦК и МГК КПСС Екатерине Алексеевне Фурцевой собрать у себя конструкторов и убедить их в необходимости такой меры.

Открывая совещание, Екатерина Алексеевна сказала, что Хрущеву стало известно отрицательное мнение авиационников о подчинении предприятий авиационной промышленности совнархозам.

После такого вступления Фурцевой никто не осмелился искренне высказаться по этому вопросу, промолчал и Туполев.

Я сидел рядом с ним и сказал:

– Андрей Николаевич, вы же самый авторитетный среди нас и прекрасно понимаете, что это приведет к развалу авиационной промышленности.

На что он прошептал мне на ухо:

– С меня хватит.

Я же осмелился откровенно высказать свое мнение на этот счет.

Когда Хрущеву стало известно, что только один Яковлев открыто выразил свое отрицательное мнение к затее о совнархозах, он уже откровенно не скрывал своей неприязни ко мне.

На одном из совещаний у Леонида Ильича Брежнева, в то время, когда он ведал оборонными вопросами, обсуждался вопрос о создании реактивного сверхзвукового самолета-разведчика. Рассматривались два предложения – нашего ОКБ и ОКБ Цыбина.

Главком ВВС Вершинин раскритиковал наш разведчик и высказался в пользу цыбинского.

В процессе обсуждения слово взял присутствовавший Туполев и решительно поддержал мое предложение. Он сказал, что наш самолет дело верное, а второе предложение – фантастика, неоправданная трата денег, и еще того хуже – пустая потеря времени.

В результате, мнение Туполева оказалось решающим, – был принят мой самолет.