Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Мужчины объяснили, что догадывались о захвате МВД сторонниками Новороссии и не выходили уже на работу несколько дней. А также рассказали, что сегодня вообще какой-то опер приготовил большую кастрюлю борща и принёс её на работу для новых хозяев отдела Министерства внутренних дел. Те, кто был против новой пророссийской власти, сидят по домам и не высовываются.

Захват Краматорского МВД

Рассказывали ребята складно, но стрельба из кабинета на третьем этаже так и осталась загадкой. Хорошо, конечно, что бывшие сотрудники краматорской милиции не видели моё лицо, так как все носили балаклавы, а то ситуация получилась бы комичной: тридцати летние, сорокалетние оперы и следователи спрашивают у шестнадцатилетнего парня, когда им выходить на работу, а также клянутся в верности новой власти.

При поддержке жителей Краматорска с крыльца здания МВД сняли украинские флаги и повесили триколор ДНР. После аплодисментов и скандирования «Референдум!» с речью выступали некоторые бойцы, а также командир местного ополчения. Через несколько часов после захвата отдела местные женщины сообразили столики и организовали чай с бутербродами. Я наконец-то первый раз за сутки немного поел.

Терец активно занялся укреплением обороны на случай штурма со стороны властей. Двери в кабинеты сотрудников МВД были заперты, но никто и так не пытался зайти, потому что Терец строго-настрого запретил мародёрство и шатания по территории. Все занимались сооружением баррикад. Я решил немного отдохнуть и снял разгрузку, которую носил больше суток. Терец меня позвал с собой досмотреть местность, так мы набрели на милицейскую оружейку. Несколько выстрелов по замку, и мы уже в прохладной комнате, где на стеллажах лежат стволы, патроны и резиновые дубинки. Чтобы никто из любопытных краматорских ополченцев не залез к нам, дверь мы заперли изнутри. Тут, к сожалению, из оружия толкового было мало: несколько помповых ружей, стреляющих резиной, два учебных АК-74 и два мелкокалиберных пистолета Марголина. Зато под стеллажами мы нашли четыре цинка боевых патронов 5,45 и несколько упаковок патронов от «мелкашки».

Почти всё содержимое оружейки мы раздали местным бойцам, у которых из оружия были только металлические прутья и несколько берданок. В итоге после зачистки оружейной комнаты мы смогли нарядить в милицейские латы несколько десятков человек, а также раздать им дубинки, помповые ружья, шлемы и щиты.

Терец раздавал команды бойцам чётко, уверенно, металлическим голосом. У многих сложилось впечатление, что он прошёл не одну войну или был регулярным военным. А я его помню в Крыму как добродушного, всегда позитивного казака. Видимо, так меняет людей чувство ответственности, осознание опасности и решительность.

Терец сначала планировал отдать МВД под контроль местным ополченцам, а своей группой отъехать в другое место, но потом ему поступил приказ остаться самому и оставить группу казаков. В мои же планы не входило ночевать в Краматорске, да и приказа такого никто не давал. Поэтому я попросил Терца отвезти меня обратно в Славянск. Услуги медика, слава Богу, никому не пригодились, а дальше их должна была оказывать гражданская медсестра — одна из пришедших помогать ополчению. К ней, кстати, сразу подкатил свою бороду Бабай. Но тогда он ещё не был известен, и медсестра, а потом и другие женщины, готовившие кушать, которым Бабай также предлагал свои чувства, отказались.

Пока искали машину, я вспомнил, что не забрал разгрузку в одном из кабинетов на первом этаже. Пока я туда направлялся, мимо прошёл местный «боевик» в очень похожей на мою разгрузке, практически одинаковой. Хм… Подхожу к месту, где оставил свою, и да! — её и след простыл. Значит не долго она пролежала под охраной нескольких казаков (я её всё-таки не просто бросил, а оставил под охрану наших ребят). Но, видимо, кто-то из самообороны профессионально её спёр. Конечно же, если ему предъявят кражу — он скажет:

— А я думал, что это кто-то из украинских силовиков оставил военную разгрузку с четырьмя магазинами, дымовухой, патронами россыпью и ампулами с «антишоком».

Так и было, когда я его догнал и спросил, зачем он присвоил чужую экипировку, он очень удивился и сказал, что даже не мог предположить, что она ополченская. Затем последовали извинения, но я не обидчивый. Я проверил, всё ли на месте в подсумках, оделся и вышел на улицу. В Славянск ехал не только я. Со мной везли ещё несколько казаков в той же «газели», на которой мы приехали.