Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Итак, поехали!

Так сложилось, что я рос преимущественно в женском коллективе. Мама развелась с отцом, когда мне было шесть, и дальнейшие годы я прожил с ней, старшей сестрой и бабушкой по маминой линии. Конечно, имелись и другие родственники, но с ними получалось видеться в основном по праздникам. В школьные годы в моём классе преобладали девушки.

Но без мужского воспитания я оставался недолго. С самого детства меня тянуло общаться с взрослыми, иногда уже седыми мужиками. Одним из таких стал на непродолжительное время отец моей одноклассницы, который жил недалеко от моего дома. Выходя на улицу, я гулял и со своими ровесниками, но частенько бегал к этому дядьке, регулярно сидевшему в местном скверике с пивом. Сам он воевал в Афганистане и рассказывал мне много историй о тех временах, а я любил слушать. На войне он получил контузию, о которой часто рассказывал. А когда выпивал лишнего, то о контузии можно было понять не только с его слов.

Размышляя сейчас, я понимаю, что тогда впервые встретился с человеком с поствоенным синдромом. И если предположить, что в Афгане он побывал в конце 80-х, то этот синдром у него длился более 15 лет. Сейчас мне ясно, что мужик из скверика не избавится от него никогда.

Один раз я пришёл к нему с игрушечным пистолетом с пульками, так он расстрелял из него все мои пластмассовые патроны по фонарям и столбам. Целился он хуже меня, если брать во внимание, что я был трезвым, в отличие от него. Но зато он стал показывать мне разные боевые стойки, приёмы с пистолетом и хваты.

Я думаю, что какое-то основание моему дальнейшему военному опыту это знакомство заложило. В очередной раз, когда мы общались, он сказал: «Всегда целься сначала в грудь, а потом в голову, чтобы наверняка. Потому что я в своё время всегда стрелял в голову, и командир меня за это ругал. Ведь в туловище попасть намного легче».

Я думаю, не стоит объяснять, как в том возрасте я воспринимал его слова, тем более, я понимал — дяди бывают пьяными и в эти моменты лучше просто слушать, кивая головой. Но после всех этих «тактических уроков» он пристально на меня посмотрел и произнёс: «Я тебя сам пристрелю, если узнаю, что благодаря навыкам, которым я тебя обучил, ты убьёшь невиновного человека».

Это называется «пьяный базар». Тогда мне было смешно, но сейчас, когда я видел так много смертей невинных людей от рук обычных украинских солдат, которые раньше были нормальными ребятами, его слова мне уже не кажутся смешными.

Эти встречи продолжались всего несколько недель, о которых я быстро забыл, гуляя со своими сверстайками. Мне вспомнился этот дядька, только когда я погрузился в далёкие воспоминания о своем детстве. Жаль только, что он впоследствии спился и его выгнала из дома жена. Слава Богу, что он не научил меня пить.

В основном моё воспитание проходило во внешкольное время. С шести лет начал ходить на плавание, потом мама отдала меня на акробатику. Заниматься в спортивных кружках мне нравилось намного больше, чем сидеть за партой, тем более что успехи там были немного лучше школьных…

Дома у нас не было полноценного ТВ, то есть телевизор стоял, но без антенны. Её отключила мама в воспитательных целях. До появления DVD-проигрывателя его чёрный экран не представлял для нас с сестрой никакого интереса. Это случилось, когда мне было лет так восемь. Диски стоили недорого, поэтому мама покупала их много и часто. Преимущественно советское или православное документальное кино. В итоге я вырос на тех духовных ценностях, которым всегда учили советские добрые фильмы, а чтобы заполнить атеистическую пропасть в фильмах XX века, мама включала диски с житием какого-нибудь святого или историей возникновения православия на Руси в целом. А когда я праздновал своё десятилетие, она подарила диск с фильмом «Александр Невский», снятым в 1938 году. Ой, как он мне понравился! В нём я увидел и страшные кровопролитные битвы, и героически сражавшихся русских воинов, и величие победы над подлым врагом. Вот такое кино я любил. Мне, в принципе, и не с чем было сравнивать, потому что других источников не было. И, слава Богу…

К Богу мама пришла ещё до моего рождения, но глубже воцерковилась только будучи мною беременна.

А в дальнейшем её вера лишь укреплялась. Поэтому в годы, когда я начал говорить и хоть немного понимать, что говорю, я стал постоянным прихожанином местной православной церкви. Каждую субботу и воскресенье, каждый церковный праздник мы всей семьёй ходили на службу в храм. Я даже пономарил несколько лет в одном из храмов Киева.