Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Когда стало вечереть, к нам на «джихад-мобиле» примчался Воха, весь взъерошенный и взмыленный.

— В Ямполе Мотор попал в окружение! — заорал он. — Он, походу, ранен.

Я как раз пересыпал патроны из старой разгрузки в новую. Услышав это, я быстро зашнуровал берцы, подобрал автомат, одел РПСку и пошёл к Вохе. Он меня только и ждал, но на выручку группы Моторолы попросился и Артист с Ташкентом, Гена уже был там.

По иронии судьбы Ташкента редко с собой куда-то брали, так как кому-то нужно стеречь оружейку и мясо. Но в этот раз дело обстояло серьёзно, поэтому Воха готов был взять и его. Однако и в этот раз произошёл казус.

Ташкент давеча «намутил» у кого-то ПСО (прицел снайперский оптический) и решил его пришпандорить к своему СКСу. Карабин был мощнее, дальнобойней АК-74 и за это Ташкент очень его любил, невзирая на то что СКС — устаревший вид вооружения и уступает любому автомату по многим характеристикам. «Зато у него есть штык», — говорил Ташкент. И, будучи мастером на все руки, наш смуглый друг прикрутил двумя шурупами оптический прицел к деревянному ложу карабина. А в связи с тем, что на детище Сергея Гавриловича крепление для оптики не предназначено, шурупы он туда буквально вбивал. Правда, прицел встал так, что патрон сверху вставить стало невозможно, а при любом выстреле ПСО смещался и его приходилось заново пристреливать.

Ташкент и СКС

По этой причине у Ташкента своё оружие в тот момент отсутствовало, вернее, оно было небоеспособным. Поэтому поездка на Ямпольский фронт ему опять не светила. Поехали только я и Артист.

Воха повёз нас сначала на базу Минёра (командира подразделения), которая располагалась между Семёновкой и Николаевкой. Там мы должны были забрать КамАЗ с артиллеристами Художника (командира артиллерийской группы) и отправиться в Ямполь, где всё ещё продолжался бой. У Минёра ополченцы жили в больших промышленных ангарах и почему-то не боялись бомбёжек. Не то, что мы, привыкшие большую часть времени находиться в окопах.

К моменту нашего приезда к его позициям привезли одну из машин Ямпольского ополчения, пострадавшего при обстреле укров. В ней я увидел вымазанную в крови СВДшку, но в рабочем состоянии. Возможно, это снайперка Африки или кого-то из погибших бойцов в Ямполе. Моя рука незаметно сама потянулась за ней в багажник, и хотя я ещё не до конца знал, что такое деривация или баллистика, решил, что в хозяйстве и снайперская винтовка пригодится. Так получилось, что в магазине оставался всего один патрон ЛПС (лёгкая пуля со стальным сердечником), но я всё же забрал её с собой.

После того, как Воха приехал на мясокомбинат, рассказал об окружении группы Мотора и мы уже мчали на помощь в его машине, на меня нахлынул какой-то ранее неизвестный страх за свою жизнь: там, в Ямполе, сейчас наступают укры, а вдруг я погибну? Такие мысли поселились у меня в голове, когда мы на «джихад-мобиле» показывали дорогу КамАЗу с взводом миномётчиков. Это длилось не больше полутора минут, я быстро от себя отогнал эти мысли, и больше никогда они у меня не появлялись в Семёновке.

С Мотором связи не было, и никто не знал, что с ним. Я видел, как Воха нервничал и переживал за своего командира, он был сам не свой. Тогда впервые я заметил в нём командирские способности, он проявил свои лидерские качества. Пока Минёр, который занимал командную должность, «тити мял» и не знал, выдвигать группу в Ямполь или остаться на базе, Воха рявкнул:

— В Ямполе Моторола в окружении, и мы идём ему на помощь.

Художник был в подчинении Минёра и не мог сам принять решение — идти ему с Вохой на выручку Мотору или слушаться Минёра. Но Минёр не успев утвердиться в мнении, что в окружённый украми Ямполь идти не стоит, согласился с Вохой. Для водителя Моторолы тот момент, наверное, был переломным. Он проявил свои лидерские качества и смог на небольшое время в ответственный момент взять командование в свои руки, переча старшему как по возрасту, так и по статусу.

Когда мы добрались к Ямпольскому перекрёстку, стемнело. Местность я не знал совсем, поэтому вспоминаю только то, что видел. Остановились мы на какой-то возвышенности и стали вкапывать 120-е миномёты в землю. С этого места весь Ямполь виднелся как на ладони. По всему небольшому городку можно было увидеть очаги то чёрного, то белого дыма — Ямполь после обстрелов пылал.