Дана Борисова - Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография

Мне приглянулись сразу двое мужчин. Высокие, красивые, образованные, знающие несколько иностранных языков – алкоголик Леха и героиновый наркоман, сын дальневосточного олигарха, Федя. Леха, как мне потом по секрету рассказали, был шизофреник, а у Феди не было половины зубов. Но выбор был невелик… Впрочем, все было вполне невинно. Я писала им записочки, целовалась с каждым из них по отдельности на лестницах, а они устраивали друг другу сцены ревности. Руководитель центра, Сергей Миловидов, запрещал пациентам романтические отношения, поэтому мне не разрешали приближаться к возлюбленным ближе, чем на три шага. С этого момента началось мое постепенное выздоровление…

Мое детство прошло за полярным кругом, в городе Норильске, куда мои родители переехали из Белоруссии, когда мне был всего год. Здесь платили хорошую зарплату, практически сразу давали квартиру, но за эти блага приходилось жертвовать своим здоровьем.

В городе дымил Норильский металлургический комбинат – главный по производству никеля, кобальта, палладия и меди. Со стороны комбината всегда шел ядовитый смог. Зимой температура в городе иногда падала до минус пятидесяти, сильный ветер наносил огромные сугробы снега. Из-за этого у нас, детей, часто была возможность не ходить в школу…

А я обожала есть снег! Помню, однажды, когда лизала снег на заборе, у меня прилип язык, воспитательница испугалась и стала звать на помощь…

В целом жизнь за полярным кругом была нелегкой, в организме чего-то постоянно не хватало. По ночам мне снились дефицитные яблоки. А еще я мечтала о бананах… В реальности же мы ели ножки Буша и все ходили в абсолютно одинаковых собачьих шубах рыжего цвета, которые на комбинат поставляли по бартеру из Китая.

Моя мама работала на «Скорой помощи» фельдшером. Когда дороги заносило, а это бывало часто, ей приходилось перевозить трупы на электричке, и она сопровождала их. Работа была на износ: сутки на смене, двое – дома. В квартире тем не менее всегда был порядок, мама готовила обед из трех блюд, а затем помогала мне с домашними заданиями. Благодаря ей я стала безупречной отличницей.

Мой папа работал в милиции. Красавец-блондин, он занимался в молодости бальными танцами. После каждого мытья головы сушил волосы феном, укладывал их и только потом шел на работу…

Когда во время моей реабилитации стали разбирать психологические причины моей зависимости, речь сразу зашла о моем папе. Он редко бывал дома, простых детских разговоров у меня с ним никогда не было, он не учил меня кататься на велосипеде, мы не устраивали веселые семейные пикники. Зато он не стеснялся рассказывать мне, что в него влюбилась какая-то дама. Он собирался даже уйти из семьи лишь бы быть с ней вместе. В то же время он был очень ревнив, скандалил, обвинял маму в том, что она встречается и даже спит с каким-то водителем «Скорой помощи», причем попрекал этим меня и мою сестру: «Смотрите, какая ваша мать – развратница и проститутка!» Мама в результате слегла с сердечным приступом в больницу и потом долго еще не могла прийти в себя. Но я навсегда запомнила его слова, которые он на прощание кричал маме, когда уходил на дежурство: «Катя, береги детей!»

Откровенно говоря, папы мне всегда не хватало, какие-то детские обиды живы в моей душе до сих пор. Впоследствии все это проецировалось на мои отношения с другими мужчинами. Я влюблялась, а когда конфетно-букетный период заканчивался, я начинала вешаться мужикам на шею, требовать от них заботы и любви, которых я в свое время не получила от папы.

У нас была просторная квартира: спальня родителей, детская с двухъярусной кроватью с болгарскими гарнитурами на нас двоих с сестрой, просторный зал, куда часто приезжали гости.

Каждое лето мы с родителями летали в Сочи в санаторий «Заполярье». Этим летом я впервые свозила туда свою дочь Полину. Приехала и вдруг заплакала. Вспомнила, как здесь случилась моя первая любовь…

Нас с Полиной пригласил в санаторий Андрей Разин, мы жили в апартаментах Юры Шатунова. Это была мечта! По Юре все сходили с ума во времена «Ласкового мая». Полина сначала воротила от всего нос, говорила, что это не ее уровень, ей подавай Нью-Йорк, Лондон, Париж. Однако потом она с удовольствием начала путешествовать со мной по побережью, мы объездили весь Крым и здорово провели там время!

Подростком, в школьные годы, я была гадким утенком, – худая и без груди, но училась я хорошо и опережала всех. Никогда не писала с ошибками, у меня была врожденная грамотность. Из предметов я больше всего любила математику и русский язык.