Александр Бенкендорф - Воспоминания - 1826-1837

К концу пребывания в Москве с персидских границ пришло важное известие о решительной победе генерала Паскевича над неприятелем. Эта победа полностью подтвердила выбор императором именно этого генерала. Не успел он приехать в Грузию, как генерал Ермолов, как всегда обеспокоенный персидской опасностью, поручил ему командование частью войск, оставив себе большую их половину для наблюдения за движением неприятеля. Паскевич отважно атаковал персов в районе Елизаветполя, (Гянджа) несмотря на их численное превосходство в четыре раза. После того, как он выдержал и успешно отразил несколько храбрых атак кавалерии наследника престола Аббас-Мирзы, который лично командовал войсками, после введение в дело своей артиллерии, Паскевич вывел свою пехоту с примкнутыми штыками на расстояние выстрела. Неприятель не смог выдержать эту решительную атаку, дрогнул и начал отступление, которое вскоре превратилось в общее бегство. Несмотря на свою малочисленность, наша кавалерия преследовала персов и захватила большую часть их военного снаряжения. Это поражение заставило Аббас-Мирзу вернуться на свои территории, в течение зимы обе стороны получили время подготовиться к новым сражениям.

Таким образом, пребывание в Москве окончилось известием о победе. Часть знамен, взятых в сражении при Елизаветполе, была доставлена в столицу и положена в церкви монастыря, где жил император. Этим достойным актом были завершены празднования в честь коронации.

Все приезжие, которых привлекли в Москву служебные обязанности или любовь к коронационным торжествам, направились обратно в Петербург. Императора и императрицу встретили здесь с истинной радостью.

Между тем, персидская война привлекла все внимание правительства, позднее начальник Генерального штаба граф Дибич был направлен в Тифлис с тем, чтобы восстановить согласие между генералами Ермоловым и Паскевичем. Первый завидовал столь легко одержанной победе второго, это сильно унизило репутацию и гордость Ермолова. Дибич был уполномочен решить на месте, кому из двоих соперников доверить ведение войны и управление землями по ту сторону Кавказа. Туда же для самого активного использования был направлен и мой брат. Благодаря своей неустрашимости и деятельности, он за свою службу в 1812–1814 гг. пользовался хорошей репутацией.

Как только он прибыл в Грузию, даже до того, как таяние снегов сделало возможным переход через горы, которые отделяют Грузию от равнин Армении, во главе двух казачьих полков и каких-то 5 пехотных батальонов мой брат двинулся к монастырю Эчмиадзин, религиозной столице всех армян, где заседало их политическое руководство. Опасались, как бы враг, захватив Эривань и зная о важности этого монастыря, прочно не обосновался бы там и, тем самым, не получил бы преимущества в определении судеб армянского народа. Мой брат преодолел все препятствия, которые природа и время года возвели у него на пути. По указанию престарелого и почтенного армянского архиепископа Нарсеса, он пересек покрытые снегом горы и появился перед Эчмиадзином. Занимавшие окрестности монастыря персы были оттуда изгнаны, а монастырские ворота открылись перед русскими, которых встретили как освободителей. Тем временем, император, постоянно недовольный самоуправным и нерешительным поведением генерала Ермолова, отозвал его и заменил Паскевичем.

В Петербурге зимнее время прошло блистательно. Императрица Александра полностью восстановила состояние здоровья, подорванного потрясениями, предшествовавшими и сопровождавшими вступление на трон. Своим присутствием она украшала и оживляла балы в царской резиденции. Уже давно так искренне не развлекались, в последние годы царствования императора Александра, развлечения не были многочисленны. Своим удалением от общества, строгостью и верой в мистицизм он изгнал праздники и внушил обществу своего рода строгость и лицемерие, которые останавливали проявления радости молодежью и разделили петербургское общество на маленькие группы. Все как будто пробудились от грустного и монотонного существования и предались танцам и свободе больших собраний, которые поддерживались двором, и для которых самым лучшим примером стало благоволение императрицы и простота поведения императора.

В то же время, государь, не отказываясь от развлечений, продолжал свою активную и полезную деятельность. Еще в качестве великого князя он был шефом инженерного ведомства, которое, благодаря его неустанным заботам, вышло из полной нищеты. Несмотря на огромный груз государственных дел, он продолжал с интересом следить за работами этого важного рода войск. Он пожелал лично осмотреть, как продвигаются работы по сооружению крепости Динабург, которыми он лично руководил на протяжении многих лет. Итак, он выехал в эту крепость, взяв с собой только графа Дибича. Оттуда он направился в Ригу, где ему был оказан самый радушный прием. Со времен Петра Великого Ливония была счастлива под скипетром российских государей, которым была искренне предана. Она не имела другого желания, как только оставаться в тот счастливом положении, в которым она пребывала вот уже 150 лет.