Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

В своем первом письменном докладе по материалам допросов скончавшегося Чжан Чжуньи группа по особому делу, которое было заведено на супругу Лю Шаоци, доносила: «В основном можно утверждать, что Ван Гуанмэй является агентом Управления стратегической информации США».

Это был явно не тот вывод, который был нужен тем, кто создавал эту специальную группу. Они нуждались в материалах для обвинения в предательстве и шпионаже самого Лю Шаоци. Цзян Цин, прочитав упомянутый доклад группы по особому делу Ван Гуанмэй, разгневалась, возвратила доклад и устроила разнос непонятливым исполнителям, Группа зашла в тупик, не зная, что делать. Она направила доклад Кан Шэну, который нашел «выход», внеся в текст документа поправки, исключавшие всякую неясность. «Имеющиеся в настоящее время материалы», гласил этот документ в редакции Кан Шэна, не только «свидетельствуют о том, что Ван Гуанмэй является „агентом“», но и «подтверждают», что «агентом» является и сам Лю Шаоци [137] Там же, с. 139. .

Тем не менее доклад и в таком виде не был направлен ни в ЦК КПК, ни Мао Цзэдуну. Очевидно, что обстоятельства борьбы в верхнем эшелоне власти складывались в тот момент таким образом, что Кан Шэн и Цзян Цин были поставлены перед необходимостью искать другие «свидетельства виновности» Лю Шаоци. Нельзя исключать того, что Мао Цзэдун к тому времени принял решение способствовать установлению контактов с Вашингтоном, вести дело к встрече с президентом США Р.Никсоном. В этой связи Мао Цзедун, представляя «дело» Лю Шаоци руководству партии, всей партии и всему народу, теперь уже не желал направлять острие критики в ходе «культурной революции» против США, против американского империализма, а предпочитал представить Лю Шаоци не как американского агента, а в качестве «предателя» дела КПК, работавшего в пользу Гоминьдана.

Таким образом, руководителям всей конкретной работы по подготовке обвинений в адрес Лю Шаоци — «китайскому Берия», т. е. Кан Шэну, и исполняющей обязанности руководителя ГКР супруге Мао Цзэдуна Цзян Цин пришлось фабриковать доказательства того, что Лю Шаоци «добровольно явился с повинной к гоминьдановским властям и стал предателем» [138] Там же. . Иначе говоря, до того как объявлять Лю Шаоци иностранным шпионом, следовало представить его прежде всего и главным образом предателем, изменником дела Компартии в пользу Гоминьдана.

Организаторы преследований решили использовать тот факт, что Лю Шаоци побывал в гоминьдановской тюрьме. В 1942 г. Лю Шаоци писал в своей биографии: «После движения 30 мая 1925 г. я направился в Хунань. Там я был арестован Чжао Хэнти. Благодаря массовому движению протеста и другим формам борьбы меня в конце концов выдворили за пределы провинции. В 1929 г. я был арестован в Маньчжурии. Но ввиду того, что доказательств было недостаточно, а также благодаря тому, что я твердо держался во время судебного заседания, спустя два месяца было объявлено, что я не виновен, и меня выпустили из тюрьмы» [139] Там же. .

Все эти обстоятельства Кан Шэн стремился использовать в целях решения задач, поставленных Мао Цзэдуном перед группой по особому делу Лю Шаоци.

В первую очередь были перевернуты архивы японских оккупационных и прояпонских марионеточных властей. Ничего компрометирующего Лю Шаоци обнаружить не удалось. Затем усиленно старались найти необходимые свидетельские показания для обвинения Лю Шаоци в предательстве КПК в пользу Гоминьдана.

Например, долгое время вместе с Лю Шаоци в «белых районах» работал член КПК Ван Шиин (на VIII съезде был избран членом центральной комиссии партийного контроля при ЦК КПК). Во время «культурной революции» его схватили и установили над ним так называемую «опеку», или «содержание под наблюдением».

Это специальное понятие было введено в КПК для оправдания не оформленного официальными государственными документами ареста многих людей, членов партии; партия, и тут следуя за своим лидером Мао Цзэдуном, полагала, что она имеет право сама творить суд над своими членами; по существу, это было самое настоящее тюремное заключение.

Ван Шиина вынуждали давать свидетельские показания в подтверждение того, что Лю Шаоци якобы предал партию. «Опекаемый», однако, ответил категорическим отказом: «Расстреляйте меня, но я этого писать не буду». V Ван Шиина был к тому времени рак легких, но это не остановило палачей, и они прибегли к пыткам. Ван Шиина начали допрашивать с пристрастием 31 октября 1967 г., а 26 марта 1968 г. он скончался [140] Там же, с. 139–140. .