Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

Думается, что Лю Шаоци, зная характер Мао Цзэдуна, к тому времени понимал, что своим поведением он подписывает себе смертный приговор. Но он не мог поступить иначе. Лю Шаоци был человек сильного характера. Его можно было уничтожить физически, но нельзя было заставить сдаться, отступить от своих главных позиций. Лю Шаоци был во власти Мао Цзэдуна, который мог терзать его плоть так, как он того хотел. Однако духовно Лю Шаоци не сломался и не покорился ему. Мао Цзэдуну оставалось находить удовлетворение только в том, чтобы сделать уход Лю Шаоци из жизни как можно более мучительным и медленным.

После этой беседы Лю Шаоци очень скоро испытал на себе реакцию Мао Цзэдуна и исполнителей его воли на свое поведение и свою позицию во время состоявшегося разговора. Ведь Мао Цзэдун, бесспорно, расценил предложения Лю Шаоци как вызов, как показатель того, что Лю Шаоци продолжает считать, что историческая правда на его стороне, что история решит его спор с Мао Цзэдуном в его пользу, что Лю Шаоци никогда не пойдет на уступки в вопросе о методах проведения этой политической кампании, а это, с точки зрения Мао Цзэдуна, означало и противодействие его далеко идущим политическим замыслам, да и вообще его мировоззрению. Поэтому с Лю Шаоци следовало поступать как со смертельным врагом.

«Бунтари» — работники обслуживающего персонала резиденции руководства КПК-КНР, т. е. «пекинского Кремля» — Чжуннаньхая, ворвались в дом Лю Шаоци, расклеили там дацзыбао и лозунги, провели митинг «критики и борьбы», на котором объектом нападок стал Лю Шаоци.

На все обвинения, которые ему предъявлялись во время этого митинга, Лю Шаоци отвечал, что он никогда не выступал против идей Мао Цзэдуна, а лишь иногда отклонялся от них, никогда не выступал против самого председателя Мао Цзэдуна, а лишь порой расходился с ним во взглядах на текущую работу.

В полночь 16 января 1967 г. Чжоу Эньлай, который после смешения Лю Шаоци фактически занял его место, став первым помощником Мао Цзэдуна по повседневному руководству партией, порекомендовал Ван Гуанмэй «выдержать испытания» [79] Гунжэнь жибао. 05, 06, 08.12.1980. . На языке Чжоу Эньлая и «культурной революции» это означало, что руководство партии приказывало Ван Гуанмэй добровольно отдать себя на расправу участникам собраний и митингов «критики и борьбы». В словах Чжоу Эньлая содержалась скрытая угроза: если Ван Гуанмэй сама, так сказать добровольно, не пойдет на эти митинги, то Чжоу Эньлай не гарантирует, что ее не схватят в доме Лю Шаоци и не отправят туда насильно. Это еще одно проявление «дипломатии» Чжоу Эньлая.

На следующий же день, после звонка Чжоу Эньлая, в особняке председателя КНР сняли телефон, соединявший членов Политбюро ЦК КПК, и Лю Шаоци с этого момента, если бы даже и захотел, уже не мог позвонить ни Мао Цзэдуну, ни Чжоу Эньлаю, ни кому бы то ни было еще из руководителей партии и государства [80] Лиши. Т. 1, с. 15. .

Можно предположить, что все это стало непосредственным результатом аудиенции 13 января 1967 г. у Мао Цзэдуна.

Таким образом, в середине января 1967 г. прервались почти все связи Лю Шаоци с внешним миром. Только его дети, выезжавшие за стены Чжуннаньхая, привозили из города домой малоформатные газеты, листовки, рассказывали о новостях.

В это время начался «захват власти» у парткомов и государственных учреждений в центре и на местах. Многих из тех, кого отстраняли от власти, обвиняли в связях с Лю Шаоци или в симпатиях к нему. Активисты массовых организаций при этом заявляли: «Мы как раз и хотим разнести вдребезги и уничтожить Устав партии, состряпанный Лю Шаоци и Дэн Сяопином, Наш Устав партии — это непобедимые идеи Мао Цзэдуна. Мы хотим быть членами маоцзэдуновской Коммунистической партии Китая. Мы не желаем быть членами партии царствуюшего дома Лю (Шаоци)» [81] Хунвэй чжаньбао (орган МО Института международных отношений). 24.01.1967, №5. .

Внутри руководства КПК в начале 1967 г. нашелся человек, который возражал против некоторых обвинений в адрес Лю Шаоци.

Член Политбюро ЦК КПК Чэнь И в своей речи перед членами молодежных организаций, оказавшейся его последним публичным выступлением, 16 февраля 1967 г. заявил: «Сейчас кое-кто ведет нечестную игру. Ну хочется тебе занять высокий пост — так ладно, поднимайся, но не по людям же, не на чужой крови… Делами ЦК… занимаются, выдвигая вперед зеленую молодежь. На Ванфуцзин (главной торговой улице Пекина. — Ю.Г. ) вывесили листовку с перечислением „ста преступлений“ Лю Шаоци. (Одно из обвинений состояло в том, что Лю Шаоци выступил на VIII съезде КПК с докладом о работе партии якобы без ведома Мао Цзэдуна. — Ю.Г. ) Но ведь доклад на VIII съезде партии был одобрен Политбюро! Как же можно возлагать ответственность на него одного?» [82] Лиши. Т. 2, с. 71. .