Эдуард Иванян - Рональд Рейган - хроника жизни и времени

Не осталось незамеченным и то, что после "ирангейта" заметно возрос интерес президента и администрации к внешнеполитическим проблемам. Объяснение этому одни искали в отсутствии у Рейгана и его советников сколько-нибудь реальных и содержательных внутриполитических и социально-экономических программ деятельности на оставшиеся неполные два года, другие — в большей эффективности внешнеполитических успехов над внутриполитическими с точки зрения восстановления популярности Рейгана у общественности страны и его авторитета за рубежом. По свидетельству политических обозревателей Б. Вайнтрауба и Дж. Бойда, "в широком кругу официальных лиц складывалось общее мнение, что без соглашения с Советским Союзом по вопросам контроля над вооружениями или без какого-то другого крупного успеха перспективы возрождения рейгановского президентства оставались крайне неопределенными" 90. В необходимости крупного внешнеполитического успеха для преодоления негативных тенденций в общественном отношении к президентству ее мужа была убеждена и Нэнси Рейган. Ее вера в то, что популярность Рональда Рейгана восстановится еще до того, как им доведется покинуть Белый дом, была непоколебимой, и она делала все возможное, чтобы убедить в этом и мужа.

Поскольку официальные советские заявления и документы на сей счет отсутствуют, можно было бы, конечно, по примеру прошлых лет сослаться на зарубежные источники, отмечавшие пристальное внимание, с которым в Советском Союзе следили за развитием <���ирангейтского скандала". Но, наверное, такие ссылки были бы излишними, поскольку и без того ясно, что мимо внимания советских наблюдателей не прошел ни один нюанс назревавшего в США политического кризиса. Вполне естественно, что в СССР (как можно догадываться) было немало людей, испытывавших сомнение по поводу того, как может отразиться этот кризис на будущем советско-американских отношений: окажется ли президент в состоянии продолжить диалог с советским руководством после того, как прояснится создавшаяся в результате "ирангейта" сложная внутриполитическая ситуация; ужесточится или смягчится американская позиция в результате происшедших событий; станет ли президент более твердым или более сговорчивым при дальнейшем обсуждении уже поднимавшихся ранее проблем, и будет ли он готов к обсуждению новых; будет ли президент обладать достаточным авторитетом и влиянием для обеспечения политической и общественной поддержки возможных договоренностей с Советским Союзом и ратификации их сенатом США? Можно предположить, что возникал и такой вопрос: стоит ли СССР воспользоваться сложным положением, в котором оказалась администрация и ее глава, для оказания на них давления по вопросу о СОИ (тем более учитывая, что многие конгрессмены требовали от президента прекращения испытаний Соединенными Штатами ядерного оружия, а конгресс США заметно урезал ассигнования на реализацию СОИ) или же, наоборот, предложить администрации и президенту компромиссное решение проблем и снять тем самым часть испытываемого ими напряжения. Вопросов такого рода возникало множество, и ответа они требовали оперативного и точного, так как от этого зависело будущее важнейших для судеб человечества договоренностей в области сокращения и ликвидации ядерных вооружений. В конце февраля 1987 г. выбор был сделан — Советский Союз принял решение о выделении вопроса о ликвидации ракет средней дальности из предлагавшегося в Рейкьявике пакета предложений и, учитывая принципиальное согласие американской стороны на такую ликвидацию, предложил США договориться, не теряя времени.

Американские противники договоренностей с СССР в области разоружения и контроля над вооружениями предприняли ряд попыток помешать процессу согласования компромиссного решения, настаивая на необходимости жесткого контроля на местах за выполнением Советским Союзом соглашения об уничтожении ракет и пусковых установок и требуя согласия СССР на внезапные проверки "в любом месте и в любое время". Особой активностью в этом плане отличался, как и прежде, министр обороны Уайнбергер. Советские представители на переговорах в Женеве не только приняли эти условия, но и предложили, чтобы проверяющие допускались не просто "к воротам предприятий", на которых будет осуществляться ликвидация этих видов вооружений, но и внутрь этих предприятий. "Советы загнали нас в угол, — заявил один из американских экспертов. — Мы без конца твердили о допуске, и они на этом поймали нас, сказав по сути дела: "Конечно. Давайте. В любое время. В любом месте". Мы пошли на попятную. Когда нас осенило, что "в любом месте" включает некоторые совершенно секретные объекты, мы отступили". Процитировавший это признание эксперта Дж. Ньюхаус заметил: "Вновь администрация выдвинула всеобъемлющее предложение в расчете на то, чтобы осложнить жизнь Советам, но, приняв его, Советы осложнили жизнь Вашингтону" 91. Пентагоновское руководство категорически заявило, что не может допустить советских инспекторов на совершенно секретные военно-промышленные объекты США, оборудованные по последнему слову техники.