Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Расследование конгресса кое-что прояснило, но отнюдь не все.

Билл Кейси, Джон Пойндекстер, Оливер Норт и Бэд Макфарлейн знали, что я считал необходимым обеспечить выживание "контрас" как демократического сопротивления в Никарагуа. Я этих взглядов не скрывал. Они также знали, что я твердо поддерживал инициативу Израиля, имевшую целью освобождение заложников и установление контактов с будущими лидерами Ирана. Но до тех пор, пока Эд Мис не обнаружил меморандум Норта, я не подозревал, что деньги, полученные за поставленное иранцам оружие идут на помощь "контрас", и, если бы меня спросили, я бы никогда на это не согласился.

Да, я считал необходимым помогать "контрас", но никто — в том числе и президент — не имеет права ставить себя выше закона. Иранская инициатива была секретной, но меня заверили, что все совершается в рамках законности. И одного нельзя отрицать — эта инициатива помогла нам освободить трех заложников.

Но сейчас, оглядываясь на прошлое и многое узнав из доклада комиссии Тауэра, я понимаю: несмотря на неоднократные заверения Израиля, что мы имеем дело с умеренными политическими деятелями Ирана, некоторые из этих "умеренных", по-видимому, были агентами правительства аятоллы Хомейни и имели задание получить оружие обманным путем. И хотя Израиль ручался за людей, с которыми мы непосредственно имели дело (и которые помогли нам освободить трех заложников), они сильно напоминали мошенников. Они давали обещания, потом от них отказывались, морочили голову Макфарлейну, Норту и Пойндекстеру и, кажется, в основном думали о наживе. В ходе этих сделок Оливер Норт и другие сотрудники Совета национальной безопасности, видимо, брали на себя некоторые обязательства у меня за спиной, например, обещали передать им секретные сведения, которыми располагала американская разведка и которые могли помочь Ирану в войне с Ираком.

Поскольку Билл Кейси тяжело болел и вскоре умер, мне не удалось узнать, что ему было известно о деле "Иранконтрас". Наверно, только Пойндекстер и Норт знают все. Кстати говоря, с тех пор мне часто приходило в голову, что, пожалуй, мы поторопились с ними расправиться. Как только Эд Мис обнаружил секретный меморандум, из которого стало известно о передаче средств "контрас", он потребовал, чтобы я немедленно уволил Пойндекстера и Норта, и Дон Риган его поддержал: надо показать, сказал он, что, узнав о секретной сделке, мы тотчас приняли решительные меры.

Поэтому, когда Джон Пойндекстер пришел в Овальный кабинет вручить мне просьбу об отставке, я не мог задать ему те вопросы, на которые хотел бы знать ответы, — о чем теперь очень сожалею. Если бы мы не поспешили, может быть, Пойндекстер и Норт разъяснили бы мне некоторые аспекты сделки, которые остаются для меня загадкой и по сей день.

Если бы у меня была возможность начать все сначала, я бы вызвал их обоих в Овальный кабинет и сказал: "Ну ладно, ребята, выкладывайте правду. Расскажите, что на самом деле произошло и что вы от меня скрывали. Я хочу знать все".

Если бы я поступил так, мне по крайней мере не пришлось бы признаваться в этой книге, что я все еще многого не знаю о деле "Иранконтрас".

Вокруг программы "стратегической оборонительной инициативы" (СОИ), которую я обнародовал в 1983 году с целью разработки оборонительного прикрытия от ракет с ядерными зарядами, раскручивались всяческие небылицы. Мифы придумывали вовсе не ученые, хотя и они тоже оказались причастными к их сотворению и внесли немалый вклад в их широкое хождение.

Я вступил в должность президента со сложившимся предубеждением против нашего молчаливого согласия с Советским Союзом относительно ядерных ракет. Я имею в виду политику "взаимного уничтожения", то есть концепцию устрашения, обеспечивающего безопасность, поскольку каждый из нас обладает мощью, способной уничтожить другого ядерными ракетами, если тот нанесет удар первым. Эта концепция отнюдь не давала мне ощущения, что можно отправляться на боковую со спокойной душой. Она напоминала мне сценку из кинобоевиков, когда два ковбоя, стоя посредине трактира, целятся из револьверов друг другу в голову. Должен же быть более приемлемый путь к безопасности!

В самом начале своего президентства я созвал совещание членов объединенного комитета начальников штабов, на которое собрал представителей высших военных чинов, и сказал им: "Каждое наступательное оружие, когда-либо изобретенное человеком, неизбежно вызывало появление оборонительного оружия. Разве нельзя в наш технический век придумать такое оборонительное оружие, которое могло бы перехватывать и уничтожать ядерные ракеты, как только они вылетят из шахты?"