Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Проблема, как вызволить наших заложников, досталась мне в наследство от Джимми Картера, и я покинул Белый дом, так и не найдя ей решения.

На одном утреннем заседании Совета национальной безопасности кто-то вручил мне альбом с фотографиями. Сначала мне показалось, что это просто полученные с самолета снимки какой-то пустынной местности. Потом я узнал "Ранчо дель сьело" и разглядел свою лошадь Эль-Аламейн и лошадь Нэнси — Ноу Стрингз. Обе они паслись в загоне. Снимки были сделаны с одного из наших спутников с расстояния в несколько сотен миль. Кому-то показалось, что мне это будет интересно.

Наши искусственные спутники поставляли нам бесценные сведения, помогавшие оценить вооруженную мощь других стран. С их помощью мы узнавали многое о враждебных нам государствах. Разумеется, у нас также были разведчики — смелые люди, чьи имена никогда не станут известны американскому народу, — которые рисковали жизнью, чтобы предотвратить потенциально разрушительные террористические акты против нашей страны. Подробности этих операций я не имею права разглашать даже сегодня, потому что это поставит под удар нашу агентуру.

И все же, хотя у нас была первоклассная космическая техника, а Билл Кейси поднял нашу секретную службу на небывалую высоту и Америка обладала огромной военной мощью, мне пришлось убедиться — как и до меня президенту Картеру, — что глава самого могучего в мире государства беспомощен, когда речь идет о сравнительно простой задаче — найти и освободить американского гражданина, которого держат в плену далеко от Америки.

Террористы, похитившие наших граждан в Ливане, часто перевозили их с места на место, обычно по ночам, и содержали поодиночке в разных помещениях. Нашей разведке иногда удавалось внедрить своих людей в террористические группы на Ближнем Востоке, но таких агентов было слишком мало, а групп, движимых ненавистью к Соединенным Штатам, — десятки. Было чрезвычайно трудно установить, какая именно из этих разбойничьих организаций провела тот или иной террористический акт. Большинство террористов непрерывно перемещались, скрываясь среди гражданского населения городов или в опорных пунктах в пустыне, или в горах. Иногда одна из групп брала на себя ответственность за террористический акт, которого она не совершала, а иногда ответственность за одно и то же зверство брали на себя сразу две или три группы.

Хотя мы не прекращали поисков ни на минуту, было очень трудно установить, где в данный момент находится тот или иной заложник. Мы создали специальные ударные отряды для операций по спасению заложников. Но, даже когда мы точно знали, что в таком-то доме содержатся заложники, мы не смели просто взять дом штурмом, так как опасались, что к тому времени, когда мы до них доберемся, их уже не будет в живых. Даже слух или заметка в газете о предполагаемом освобождении могли оказаться для них смертным приговором.

Таким образом, у нас были связаны руки, и не только из-за угрозы жизни заложников. Мы принципиально отказывались вступать в переговоры с террористами — это значило бы провоцировать их на новые и новые похищения. Наша государственная политика исключала массовые репрессивные меры в борьбе с терроризмом. Некоторые члены администрации поддерживали лозунг Менахема Бегина — "око за око" — и считали, что необходимо организовывать убийство главарей тех групп, которые совершили акты терроризма против Соединенных Штатов и их граждан. Но Америка на это пойти не могла. В самом начале своего президентства я подписал приказ, запрещающий прямое или косвенное участие в убийствах при проведении скрытых операций. В частности, и по этой причине нашим агентам было так трудно проникнуть в террористические группы — во многих из них от вновь принимаемых членов требовали, чтобы они подтвердили свою преданность убийством какого-нибудь врага этой организации.

В результате наших поисков, как, например, после взрыва в бараках морских пехотинцев, нам часто удавалось собрать сведения, которые давали основание — но не стопроцентную уверенность — предполагать, что виновники находятся в таком-то месте. Но я несколько раз отвергал предложения провести массированный удар по этому объекту. Я не считал себя вправе принимать решение, которое может повлечь за собой гибель невинных. Джордж Шульц и Кэп Уайнбергер разделяли мою позицию. Кроме того, мы знали, что, даже если покараем виновных, можем навредить американским заложникам. У нас практически не было выбора, и я провел много бессонных часов, стараясь придумать, как спасти заложников. Перед моим мысленным взором проходили образы этих несчастных. А в мае 1985 года к ним прибавилась еще одна фигура — Дэвид П. Джекобсен, менеджер американского университета в Бейруте. Это был седьмой американец, похищенный в Ливане.