Александр Кушнир - Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Однако скованность Бориса исчезла в тот момент, когда Майк заговорил о старой рок-музыке из Англии и Америки. Даже у Наташи голова пошла кругом от незнакомых названий: The Troggs, Herman’s Hermits, The Righteous Brothers, The Kinks и множества других.

«Я очень внимательно изучал рок-н-ролл 50-х и 60-х годов, — вспоминал впоследствии Мазин. — Майк всегда искал музыкальных единомышленников и крайне удивился, когда обнаружил, что обсуждает с человеком из Казани альбомы Фила Спектора и The Hollies. Мы достали пиво, „сели друг другу на уши“ и понеслось…»

На прощание очарованные друг другом рок-н-ролльные гурманы согласовали план действий. Через два месяца Борис привозит максимальное количество катушек с магнитофонной пленкой казанского завода «Тасма». А Майк, в свою очередь, заселяет его на квартиру к Саше Старцеву.

«Во время второго приезда Науменко подарил мне пленку с Вудстокским фестивалем, — рассказывал Мазин весной 2019 года. — Выяснив, что я не знаю этой записи, он сказал со смешком: „Вообще-то по большей части это порядочное говно, но ты все-таки послушай“. А когда он узнал, что я люблю Джими Хендрикса, то заявил, что американский гимн в его исполнении звучит на Вудстоке просто омерзительно. Но знать это надо».

Тогда никто не мог себе представить, во что вскоре выльется спонтанное знакомство двух меломанов. А события тем временем развивались совсем не поступательным образом. Они опережали не только историю «Зоопарка», но и историю страны.

Как известно, настоящий энтузиазм пробивает любые стены. Когда Мазин получил по почте от Майка первые альбомы «Зоопарка», у него «от радости совершенно улетела крыша». Скупив у Саши Старцева все номера «Рокси», он стал частым гостем его квартиры-салона и вскоре подружился с музыкантами «Зоопарка» и «Аквариума».

Окунувшись в богемную жизнь Ленинграда, Борис ощутил весь драматизм ситуации, в которой жили нищие питерские рокеры. И по возвращении домой Мазин не на шутку задумался. Тогда ему искренне казалось, что сделать очередную студенческую дискотеку и концерт рок-группы «Зоопарк» — это, по сути, одно и то же. У него были и аппарат, и немало знакомых, поддержавших идею ангажировать Майка на серию концертов.

Публика в Доме работников просвещения

Фото из архива Бориса Мазина

На «тайной вечере» в квартире у Мазина было решено провести основное выступление в Доме работников просвещения, «добив» это авантюрное мероприятие несколькими квартирниками. Временем действия определили весну 1985 года, чтобы приурочить акцию к тридцатилетию «ленинградского Марка Болана». Поскольку это была любовь в самом чистом и непорочном виде, все деньги предполагалось вручить музыканту, без вычета комиссионных и издержек на расходы. Отдадим должное мэтру, который не сильно сопротивлялся этой поездке. У него уже был опыт иногородних концертов в Свердловске, Новосибирске, Дубне и Москве, но здесь его ждала полная неизвестность.

Утром 6 апреля 1985 года в казанском аэропорту Майка встречали Мазин и его друзья, приехавшие сразу на нескольких машинах. Лидер «Зоопарка» прилетел один и удивленно озирался по сторонам. Он был одет в дешевое пальто и смешную кроличью шапку, а его принимали как рок-звезду международного уровня.

Как гласит история, первый концерт планировалось сыграть дома у Андрея Грибина, одного из приятелей Бориса. Но, приехав на конспиративную квартиру, вся делегация неожиданно уткнулась носом в запертую дверь. От безысходности один из смельчаков забрался на крышу, и, рискуя жизнью, сумел открыть форточку в туалете, а за ней — и окно. Очутившись внутри, он обнаружил мирно спавшего Грибина, который забыл о концерте. До мордобоя, впрочем, не дошло. Более того — позднее Науменко подружился с душевным Грибиным и неоднократно приглашал его к себе в гости в Ленинград.

Вечером состоялось боевое крещение в Казани — и, надо сказать, достаточно успешное. «Майк тогда не забывал слов и только иногда подглядывал в текст „Уездного города N“, — рассказывал потом Мазин. — Все прошло на одном дыхании».

Зрители сдали деньги еще до начала выступления, после которого гастролер получил гонорар размером в восемьдесят рублей. Гораздо больше, чем на квартирниках в Москве, Ленинграде и Свердловске. Фактически это была его месячная зарплата сторожа. «Я был поклонником Майка и никогда не планировал зарабатывать на его концертах, — признавался Мазин. — Зато я сделал праздник себе и своим друзьям — привез в Казань любимого артиста».