Хелене Хольцман - «Этот ребенок должен жить…» Записки Хелене Хольцман 1941–1944

А на другое утро город уже лихорадило: Германия объявила Советскому Союзу войну! К нам пришли друзья — доктор Цингхаус с женой. Мы, естественно, были совершенно растеряны и не готовы к такому повороту событий. Доктор Цингхаус, три года назад вместе с родителями бежавший из Берлина, говорил, что спасаться нужно в Советском Союзе, и чем дальше уехать, тем лучше. Ведь русские к войне не готовы и, скорее всего, линию фронта в Литве не удержат.

Уже первые бомбы разорвались на наших улицах. Жители спешно заклеивали окна полосками бумаги. Наши друзья поспешили забрать родителей к себе: те жили рядом с радиостанцией, их, как и предполагал доктор, стали бомбить в первую очередь.

Я вышла купить хоть какой-нибудь еды. У магазинов — длинные очереди. Расхватывали все, что попадется под руку. Люди жались к стенам: кругом тучи пыли и дыма, некоторые улицы уже изрыты воронками. По улице Хеересштрассе на запад тянулись войска, все новые и новые, шли и шли, ехали на лошадях, с ними двигалась артиллерия [6] Автор имеет в виду, конечно, войска Красной Армии. . Мой взгляд задержался на совсем еще молоденьком ездовом, почти мальчике, с безмятежным лицом смотрящем куда-то прямо перед собой. Неужели вы выстоите против натиска врага? Да знаете ли вы, какое озлобление, какое кровопролитие вас ждет?

Поползли слухи, самые разные: немцы взяли Мемель [Клайпеду]. Да нет, наоборот, немцы уже в Мариямполе. Дома — полная неразбериха. Прибежал из информационного бюро доктор Цингхаус: да, враг наступает!

Вот он, значит, настал, тот момент, о котором мы последнее время только и думали, сотни раз обсуждали с друзьями и так ни разу и не поверили всерьез, что эта беда и вправду стрясется. Уже восемь лет национал-социализм, как привидение, преследует всех по пятам. Мы бывали в Германии не раз и неизменно замечали, как гибнут одни, тупеют и озлобляются другие, как ложный, призрачный социализм дурит людям головы, как оголтелый антисемитизм без тени милосердия перемалывает тысячи немцев, да, таких же немцев, как и все остальные жители Германии! Как их уничтожают только за то, что они по этой новой бредовой идее не «арийцы».

Немцы-граждане других стран [7] Имеются в виду так называемые фольксдойче (Volksdeutsche) — этнические немцы, проживающие на территории других государств, за пределами германского рейха, имеющие ненемецкое гражданство, например поволжские немцы в России, румынские швабы. Такие немцы могли получить германский паспорт. подхватили эту заразу. Мне довелось пережить, как мои коллеги из каунасской немецкой гимназии, ранее ретиво провозглашавшие себя демократами, тоже заразились этим вирусом массового психоза. Я проработала там десять лет, и все это время немецкие, еврейские, литовские, русские, польские дети сидели за одними партами, учились в едином школьном сообществе. Да и учителя были самых разных национальностей, и никому в голову не приходило, что может быть по-иному.

И что только случилось в 33-м году? Немцы, которые благоденствовали в государстве литовском, в одночасье стали вдруг недовольны. Ни с того, ни с сего они вдруг заявили, что их, якобы, кто-то притесняет, их не признают, их ущемляют в правах! После первых погромов [8] Речь идет о еврейских погромах, организованных национал-социалистами по всей Германии 9 и 10 ноября 1938 года. в Берлине еврейские школьники ушли из гимназии. Вот уж подарок-то немцам-антисемитам! Вот порадовали! В нашем магазинчике раньше покупали книги и немцы, и литовцы, и евреи, теперь же немецкие покупатели заходить перестали. Мой муж, который до сих по для всех был немец как немец, тут же почему-то немцем быть перестал и стал евреем [9] Согласно нацистской номенклатуре Макс Хольцман, сын двух еврейских родителей, был «полностью евреем». Хелене Хольцман, дочь еврея-отца и нееврейской матери, считалась «наполовину еврейкой», однако немецкие и литовские органы признали ее «немкой», поскольку она, как и обе ее дочери, была крещена по обряду евангелической церкви. .

Литовскую интеллигенцию проблема эта особо не заботила. Наши литовские друзья и покупатели остались прежними. Нам даже удалось получить литовское гражданство, которое нам весьма пригодилось во время поездок в Германию [10] Семья Хольцманов получила литовское гражданство в 1936 году. . Когда же в 1940 г. Литва стала Советской Республикой и немцы всем скопом подались «домой в Рейх» [11] Хелене Хольцман иронически обращается к высказыванию политика Конрада Хенляйна, лидера партии судетско-немецкого народа. Хенляйн изрек эту фразу во время судетского кризиса 1938 г., а потом она стала крылатым выражением для сходных ситуаций, как, например, в конфликте вокруг Данцига. , преследования, которыми донимали нас и наших детей, прекратились. И мы стали просто людьми среди людей [12] Формулировка, предположительно, специально смягченная автором записок, чтобы не нанести обиду потенциальным советским читателям: после того, как Красная Армия заняла Литву 15 июня 1940 года, магазин Макса Хольцмана был закрыт. Хольцманы как «буржуи» числились в советских списках тех, кого решено было депортировать в Сибирь. Депортации начались всего за несколько дней до вторжения фашистских войск на территорию Литвы. .