Давид Тышлер - Фехтовальные сюжеты

Когда улеглись первые страсти, начался глубокий анализ пройденного пути. К 50-м годам в СССР появилось немало спортсменов-фехтовальщиков, да и специалистов было вполне достаточно. Просто в предшествовавшие годы особый упор делался на массовое обучение фехтованию на винтовках или карабинах с эластичным штыком, по меньше на «легком» оружии — рапирах и саблях. Ведь тогда фехтование еще далеко не утратило своего прикладного значения. Лихие буденовцы с шашками наголо еще не стали легендарным прошлым, молодежь Страны Советов обучалась рукопашному бою, готовясь в случае нужды на практике применить свои навыки. Естественно, что методическая литература тоже была ориентирована на групповое обучение. Проблемы высшего спортивного мастерства тогда мало кого занимали.

Нельзя сбрасывать со счетов и то «наследство», которое тащилось за фехтованием еще с дореволюционных времен, когда оно было привилегией дворян и высшего офицерства. Офицеры приходили в клуб и, оставаясь, как правило, в военной форме, надевая лишь маску и перчатку, вели поединки. Современный спорт с его стремительными движениями немыслимо и представить себе в таком «обмундировании»: галифе порвется, с сапог каблуки слетят… Недаром, видно, такое фехтование в 20-е и 30-е годы заслужило презрительное название «паркетная забава».

Переход к спорту давался нелегко. Первая информация о мировом фехтовании относится лишь к 1935–1936 годам, когда состоялись матчевые встречи советских спортсменов с турецкими. Они проходили в нескольких городах Советского Союза, а затем в Анкаре. Кое-какие подробности этих встреч мы узнавали от своих учителей, принимавших в них участие.

Оказывается, турки тоже дрались необычно для нас! Помимо известной у нас атаки с выпадом, или с шагом и выпадом они, вопреки всем канонам, мчались на противника… бегом! Это было тогда неожиданно и непонятно. Наши на этом им много проигрывали. Плюс ко всему, атакуя, турецкие фехтовальщики оглушительно визжали, что тоже не прибавляло уверенности их противникам.

Среди турок особенно выделялся один — Энвер. Говорили, что он лучший фехтовальщик Турции, чемпион Балканских игр. А у советских мастеров блистал Тимофей Иванович Климов, 50-летний полковник, заведующий кафедрой Центрального института физкультуры.

В последующие двенадцать лет информация о зарубежном фехтовании была разноречивой. Но вот на Олимпийские игры 1948 года в Лондон выезжает делегация спортивных работников. В ее составе был заведующий кафедрой плавания ГЦОЛИФКа. Он, как все сотрудники института, неплохо разбирался в фехтовании. Его сравнения были не в нашу пользу. Особенно ему понравился Аладар Геревич, который был очень быстр, умел завязывать сложные и смелые схватки со множеством защит и ответов и в результате наносил исключительно эффектные удары. Сильнейшие зарубежные мастера показались ему более мобильными, обладающими более высокой техникой, которая к тому же трансформировалась в зависимости от расстояния, скорости.

Вывод был однозначен: зарубежные фехтовальщики сильны, а технико-тактический рисунок боев у них существенно отличается от принятого у нас. Как всегда, при дефиците и, главное, разноречивости данных не обходилось без ошибок и крайностей, иногда принимавших даже комический оборот.

Кто-то из спортивных организаторов, читая бюллетень о международных соревнованиях фехтовальщиков, обнаружил, что бои велись на девять ударов. Почему? Пытались уточнить французский текст — написано: на девять. Что же, ближайшее первенство СССР проводится при соответствующих изменениях в положении. И вот разыгрывается финал. А сильнейшие тогда фехтовали на всех видах оружия, по пять-шесть дней подряд. Остается представить себе, какова была нагрузка. Весь вечер на двух дорожках сражались двенадцать финалистов. Конечно, уставали чрезмерно. Потом обсудили это положение, решили: нет, что-то не так, мастерство ведь снижается от таких «страданий». В следующем первенстве бои шли уже на семь уколов. А потом выяснилось, что в том переводном бюллетене, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор, хоть и было написано, что финальные бои должны вестись на девять уколов, имелось в виду общее их количество. Максимально действительно получается девять уколов: одному четыре, а другому пять. И смех и грех, как говорится.

Не избежали «испытаний» и святая святых фехтования — правила судейства. При визуальной оценке схватки руководитель боя имеет условно полтора голоса в случае расхождения его мнения с одним из помогающих ему угловых судей. И вдруг — решение федерации, что полтора голоса для руководителей боя — много. Пусть будет тоже один. А в случаях, когда мнения судей разошлись, удар не присуждать никому. Это правило оказалось абсурдным, и его отменили, потому что начались сплошные спорные ситуации.