Игорь Рабинер: Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

И как-то вдруг эти четыре встречи выстроились в моей голове в один ряд.

Так и родилась идея этой книги — судьбы титанов в рассказах тех, кто их близко знал и любил. А затем сложился весь ее пазл, вся гармония.

Два футболиста и два хоккеиста. Два игрока и два тренера (да, Бесков был потрясающим форвардом, но современного читателя он больше интригует как конструктор игры), причем в обоих случаях — связанные судьбой: Валерий Харламов играл у Анатолия Тарасова, Лев Яшин — у Константина Бескова.

Масштаб каждого таков, что за без малого 30 лет журналистской карьеры я говорил о них с десятками людей. И наших, и иностранных — от Пеле до Скотти Боумэна. Они заодно с родными и нарисовали четыре коллективных портрета. Ни один из которых, как мне кажется, не получился плоским, пафосным или лицемерным.

Тратить силы на славословия и дежурные комплименты в поиске какой-либо сиюминутной выгоды моим собеседникам не было никакого смысла. Никого из четверки героев, увы, давно уже нет в живых. В 1981-м разбился Харламов. В 1990-м не стало Яшина. В 1995-м умер Тарасов. В 2006-м — Бесков.

О них давно уже написали книги и сняли фильмы, в большей или меньшей степени соответствующие реальности. По разным причинам не во всех из них показаны истинные характеры этих больших людей ушедшей эпохи во всей их сложности и противоречивости. Далеко не всегда ясна истинная высота барьеров, которые им приходилось преодолевать. Надеюсь, эта книга поможет — нет, не исправить (не беру на себя такую смелость), а дополнить и углубить картину.

Я не подходил к «Героям не нашего времени» с лупой исследователя. И не стремился тянуть одеяло на себя размышлениями, образами и парадоксами. Все это местами, конечно, встречается — но, скорее, как связки между рассказами людей. Рассказами, которые рисуют и время. Молодому читателю многое в нем покажется странным, а иной раз так и просто необъяснимым.

Повторю вслед за сценаристом фильма «Легенда № 17» Михаилом Местецким (он, кстати, — один из моих собеседников): меньше всего мне в этой книге хочется романтизировать СССР. Убежден, что в закрытой от мира и несвободной стране настоящие герои появляются скорее вопреки, чем благодаря. Когда-то мы беседовали с Владимиром Маслаченко, и выдающийся вратарь и телекомментатор, объясняя неудачи очень сильной советской команды в четвертьфиналах чемпионатов мира 1958 и 1962 годов, сказал: «И еще это результат того, что мы были чересчур советскими. Другие просто играли в футбол, а мы все время ощущали, что у нас за спиной партия и правительство. Вольно или невольно, но это давило».

О том же — строки из стихотворения Евгения Евтушенко о Льве Яшине из книги «Моя футболиада»:

Стихотворение-то это — не только о вчерашнем дне, но и о сегодняшнем. В не меньшей степени.

Вот только ни Яшиных, которым хочется такое посвящать, ни Евтушенко, которые способны на такие посвящения, в наше время отчего-то не уродилось. «И у мячей бывают слезы, на штангах расцветают розы лишь для такого вратаря!» — кто сегодня ТАК напишет? Чтобы пробирало до костей?

Магия великих советских спортсменов заключалась в том, что коммунистическая партия пыталась сделать из них живую рекламу тоталитарного строя, а множество людей, напротив, видело в них символы свободы и вдохновения, не подотчетные никакому политбюро.

И нет в этой книге ни одной главы, где ее герою так или иначе не выкручивали бы руки советские, партийные, военные, кагэбэшные функционеры.

Харламову, в детстве побывавшему в Испании, на родине матери, и всю жизнь мечтавшему оказаться там вновь, запрещали это делать как действующему военнослужащему, — хотя какие, по совести, из хоккеистов офицеры?

Тарасова вынудили уйти из сборной СССР перед Суперсерией-72, которой он грезил, и в 54 года, по выражению Татьяны Анатольевны, «наложили запрет на профессию». Можно сколько угодно спорить о причинах отставки и не верить в версию дочери. Но то, что ее отец в расцвете сил остался без дела своей жизни и никогда к нему не вернулся, — факт.