Зинаида Главан - Слово о сыновьях

— Да… ты себе забрал самые лучшие кусты, — обиженно говорил Миша. — Я папе скажу.

— Ничего и не лучшие, — возражал Боря, — у тебя тоже такие. Скажи просто, что ты струсил. И все.

— Ничего и не струсил. Я по-честному хочу.

Обернувшись, Боря заметил меня.

— Мама, мы поспорили… Ну, как это… у кого красивее помидоры и арбузы будут. Ты судья. Ладно?

Я согласилась и отвела им совершенно одинаковые участки. Боря и Миша с большим усердием принялись за дело. Роль главного судьи взял на себя муж.

Мы поддерживали всякое начинание детей, если оно помогало развивать у них любовь к труду. Соревнование понравилось: можно было видеть, кто лучше и быстрее работает.

Начавшись с борьбы за «красивые помидоры», соревнование затем распространилось на все, чем занимались наши дети. Мастерили они что-нибудь из дощечек или самодельных кубиков, отправлялись ли на прогулку в поле, поливали цветы — всюду можно было услышать:

— А ну, кто лучше?

Каждый из них старался гладко обстрогать доску, поймать самых красивых бабочек и самых больших кузнечиков, больше полить цветов. Все сделанное они показывали отцу. Григорий Амвросиевич, как главный судья, оценивал работу ребят и определял победителя. Первое место чаще всего занимал Боря.

Очень любили дети наши прогулки за село. Стоило только выйти за левады — и перед любопытным ребячьим взором открывались чудесные картины. Вот в зеленой пойме пасется стадо коров, а поодаль от него — отара овец. У овец, видимо, «обеденный перерыв», они сбились в кучу и стоят, понурив головы, отбиваясь короткими хвостами от мошкары. А может, они слушают музыку? Под старым развесистым вязом старик-пастух играет на флуере. Грустная тягучая мелодия плывет далеко-далеко и будто тает в раскаленном воздухе. Боря и Миша внимательно вслушиваются в знакомый им мотив.

— Мама, это дойна. Да? — спрашивает Боря. — Я бы целый день слушал.

Но через минуту они с Мишей уже прыгают по сухой комковатой земле в погоне за бабочками. Набегавшись, садятся на межу и дотошно расспрашивают меня о том, как из гречки, которая растет вот здесь, получается каша, а из пшеницы — хлеб, почему кукуруза такая высокая. Весело трещат кузнечики. На горизонте дрожит голубоватое марево, в тихой задумчивости стоят холмы. С прогулки возвращаемся поздним вечером с целой коллекцией бабочек и жучков. Когда мы усталые, но довольные входим в наш уютный двор, на севере загорается первая звезда.

Как-то само собой получилось, что Боря становился заводилой во всех играх, и дети охотно признавали его своим вожаком. Вероятно, их привлекала его бьющая через край жизнерадостность, сердечность и простота.

Правда, звание «главного» надо было отстаивать. Среди ребят были смельчаки, которым тоже хотелось верховодить.

Помню, однажды Боря пришел в слезах. Всхлипывая, он рассказал, что пришел один из знакомых соседских мальчиков и сам стал заводить игры. Боря не пожелал уступить своего первенства, и они подрались. Свое поражение он переживал тяжело и даже пожаловался отцу в надежде на его поддержку. Но разговор с отцом принял совершенно неожиданный для Бори оборот.

— За дело тебя побили, — выслушав сына, сказал Григорий Амвросиевич. — Командовать надо по очереди, а не одному тебе… И потом запомни: последнее дело жаловаться на своих товарищей. Чтобы я этого не слышал.

Боря больше никогда не приходил с жалобами. Если ему случалось рассориться с мальчиками, он уходил с улицы. Потихоньку открыв калитку, чтобы не заметил отец, он перебегал двор и прятался в саду или за домом. Там, в одиночестве, Боря переживал свое поражение. Но сердиться долго он не мог. Утром, едва открыв глаза, он спрашивал: «Ребята ждут?» Торопливо вскакивал с постели и спешил к окну. Если ребята сидели у калитки, то трудно было заставить Борю умыться и покушать: он рвался на улицу.

Я сижу у окна и вышиваю. В доме тихо. Дети ушли гулять, муж на работе. С сердитым жужжанием бьется о стекло большая зеленая муха. Она отвлекает мое внимание. Я открываю окно.

Хлопнула калитка. Через двор прошел чем-то озабоченный Боря. Наверное, поссорился с ребятами и, по обыкновению, хочет уединиться, пережить свое горе. Но Боря не свернул в сад, а прошел на кухню. Что он там делает? Неужели успел проголодаться?

Когда я, тихо открыв дверь, вошла в кухню, Боря торопливо доставал из раскрытого шкафчика куски хлеба, сахар, яички и все это укладывал в корзиночку.