Викентий Вересаев: Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

Разбор четвертой и пятой глав «Онегина» напечатан в № 1 «С.-Петербургского Зрителя» за 1828 г. В описании сна Татьяны Федоров находил неудачным выражение «косматый лакей» (о медведе) и по поводу стихов: «пышет бурно, в ней тайный жар, ей душно, дурно», – замечает: «Дурно! Особенно – пышет бурно».

«Блестеть» (фр.). – Ред.

На основании указания Бартенева (Рус. Арх., 1903, т. X, обложка, с. 3) редакторы новейших изданий Пушкина приурочивают приведенную записку Пушкина к июлю–октябрю 1828 г. или к январю–марту 1829, причем записку помещают под 1829 г. (Акад. изд., Венгеров) . Мы думаем, правильнее приурочить записку к первому из указанных сроков. Путята разъезжает «на дрожках». В начале 1829 г. Пушкин пробыл в Петербурге от 18 января до 9 марта. Навряд ли в эту пору можно было разъезжать на дрожках.

«Зачем вы на меня нападаете, я так безобидна?..» – «Да, действительно: так безобидна!» (фр.) – Ред.

«…вот ваша кузина… с ней быстро узнаешь, кто ты есть» (фр.). – Ред.

«…она, как атлас… Дьявол!» (фр.) Игра слов: satin (атлас) – satan (дьявол). – Ред.

«И затем, вы знаете, нет ничего безвкуснее, чем терпение и самоотречение» (фр.). – Ред.

Так в 1812 г. называл французов ярый их ненавистник А. С. Шишков.

Выражение «воспитаннику лицея» требует пояснение; Пушкин, уволенный от службы с 1824 года и, по недоброжелательству ли начальства или по своей беспечности, не имевший письменного вида, предъявлял, при частых своих переездах, лицейский аттестат, в котором был назван воспитанником. В. П. Гаевский. Празднование лиц. годовщин. Отеч. Зап., 1861, т. 139, с. 36.

На тысячу лье (фр.). – Ред.

Профессиональной (фр.). – Ред.

Раич был плохой поэт, но восторженный почитатель поэзии, считавший великим позором для поэта брать за свои произведения деньги. Однажды один издатель предложил ему гонорар за его стихи. Раич гордо поднял голову и ответил: «Я – поэт и не продаю своих вдохновений!»

Александра Александровна Корсакова, в седьмой главе «Онегина»: «У ночи много звезд прелестных, красавиц много на Москве…»

К ней обращено стихотворение Пушкина «Подъезжая под Ижоры».

Ср. письмо Пушкина к Ал. Вульфу от 27 окт. 1828 г. из Малинников: «Доношу вам, что Марья Васильевна Борисова есть цветок в пустыне, соловей в дичи лесной, перло в море и что я намерен на днях в нее влюбиться».

Синицына относит рассказанные события к 1827 г. Но после опубликования дневника Вульфа совершенно несомненно, что все это происходило в январе 1829 г.

Если Пушкин действительно сватался за Оленину, то это, всего вероятнее, произошло за время пребывания Пушкина в Петербурге в янв.–марте 1829 г. Н. О. Лернер высказывает догадку, не на неудачное ли сватовство Пушкина намекал Вяземский, когда, придравшись к словам поэта: «я пустился в свет, потому что бесприютен», писал ему в сентябре 1828 года: «ты говоришь, что ты бесприютен, – разве уже тебя не пускают в Приютино?» (Соч. Пушкина, изд. Брокг.–Ефр. т. I, с. 70.) Мы думаем, в каламбуре Вяземского не было никакой задней мысли. Еще 3 дек. 1828 г. Дельвиг писал Пушкину в деревню, что, по мнению некоторых, Пушкин составляет «авангард Олениных, которые собираются в Москву» (Переписка Пушкина. т. II, с. 82). Навряд ли мог бы писать так Дельвиг, если бы Пушкин уже получил отказ. Еще невероятнее предположить, чтобы Пушкин сватался за Оленину позже указанного времени: позже все матримониальные стремления Пушкина направлены уже на Москву.

Смирнова отмечает, что это происходило в конце 1829 г., после похорон императрицы Марии Федоровны (умерла 24 окт. 1828 г.). Но в то время Пушкина не было в Петербурге, – он туда приехал только 18 янв. 1829 г. Навряд ли описываемый случай мог произойти раньше 24 января, до миновения первого, наиболее строгого квартала годового траура, наложенного при дворе по случаю смерти императрицы-матери. (См. Объявление верховного маршала графа Мусина-Пушкина Брюса в прил. № 131 «Северной Пчелы» за 1828 г.) Навряд ли до этого срока возможны были танцы и белое платье Элизы.

По-видимому, память изменила старухе Смирновой, – знакомство с Пушкиным произошло у нее раньше. Когда, – мы не можем определить. В. И. Шенрок, по-видимому, со слов пресловутой Ольги Николаевны Смирновой (дочери Ал. Ос-ны), сообщает: «Пушкина Жуковский поспешил представить Александре Осиповне, когда он, освобожденный из своего заточения в Михайловском и уже побывавший в Москве, только что приехал в Петербург» («Материалы для биографии Гоголя». М., 1892, т. 1, с. 310). Фальсифицированные тою же Ольгою Николаевною «Записки» ее матери, изданные «Северным Вестником», сообщают, что знакомство Смирновой с Пушкиным произошло на вечере у Карамзиных, по-видимому, осенью 1828 г. (ч. I, 1895, с. 17). Если же они действительно познакомились на описываемом балу у Хитрово, то совершенно спутывается общепринятая хронология некоторых пушкинских стихотворений, как, напр., «Ее глаза», «За Нетти сердцем я летаю».