Вадим Кожевников - Годы огневые

…Всего четверть века прошло после этого спора, и уже весь мир был потрясен тем, что именно Страна Советов послала в космос более чем 80-килограммовый (его вес казался даже нам тогда удивительно большим) шар из полированного алюминия — спутник, зонд, которым человек впервые ощупал околоземное пространство и узнал о нем многое и удивительное. А далее спутники и ракеты стали уходить по своим заранее рассчитанным орбитам в последовательности, говорящей, что есть для них точное расписание, неумолимо выполняющееся. И первые наши звездолетчики побывали в просторах Вселенной. Тут даже самые закоренелые скептики — не чета «спецу», ратовавшему за автотелегу, — почувствовали, что корень невиданных успехов, которыми наша страна потрясла мир, — в строе, установленном в ней Октябрьской рабоче–крестьянской революцией. И по всей планете разнеслись эхом слова о социализме — стартовой площадке человечества на его пути к счастью и прогрессу.

Если собрать в одном месте все книги о полетах к Марсу, — сколько их наберется, добрых и недобрых фантазий и научных гипотез! Одни писатели старались заронить в людские души красивую мечту о грядущем могуществе человеческого разума, для других полет на Марс подчас был лишь приемом для мрачных аллегорий о земных событиях. Но, наверное, многим этим книгам предстоит невеселая судьба пылиться на полках, ибо основное, что приманивало в них читателя, уже перестает быть отвлеченной мечтой. Ее сменяет деловая, спокойная реальность.

Самой хитроумной фантастике нынешний читатель предпочтет рассказ об истинных событиях. О том, как создавались в лабораториях материалы, из которых сделаны космические корабли. Как собирались звездолеты на заводских конвейерах. О том, как выглядит Марс вблизи, с проходящей мимо него космической станции, и о будущем незабываемом дне, когда земные люди высадятся на загадочпую планету и деловито начнут на ней работать.

Не знаю, какое из издательств первым выпустит реалистические рассказы или повесть о путешествии к Марсу и о жизни на этой планете, повествование, богатое теми замечательными подробностями, какие в состоянии воспроизвести только очевидец. Может быть, это выпадет на долю «Советского писателя», а может быть, — «Молодой гвардии» или Гослитиздата. Я твердо уверен в одном, что это будет советское издательство. А как редактор журнала, мечтаю, чтобы до выхода в свет книгой эти рассказы или повесть появились на страницах «Знамени». Ради этого мы согласны даже переверстать готовый к печати номер. В этом тоже нет ничего удивительного.

1902 г.

В кабинете за большим столом сидит человек среднего возраста; у него множество дел, которые он должен решить сегодня же. А за маленьким столом, приткнутым к большому столу, — пожилой человек с острой седой бородкой; и у него не столь уж значительное дело к ответственному товарищу. Но своей деликатной настой–чивосгью он успел изнурить сильно занятого человека. В голосе того уже чуются повелительные перекаты:

— Я вам снова повторяю: оставьте заявление, его разберут в установленном порядке!

— Вот я и предлагаю такой порядок, чтобы вместе, сейчас обсудить это заявление.

— Вы же сами сказали… — занятой человек поднес к глазам бумагу. — Для Гаврилова Н. П. вы — лицо постороннее. — Вздохнул, спросил в упор: — Да, собственно, кем вы уполномочены?

Посетитель усмехнулся, пожал плечами, объявил со строгим достоинством:

— Як вам от «стола добрых дел и советов» при отделе писем редакции «Московский комсомолец».

Начальствующий человек немного растерянно заметил:

— Ну, для комсомола вы несколько…

— Староват, — бодро согласился посетитель. — Но •есть смягчающие обстоятельства: член партии с 1905 года.

— Извините, — сказал начальник учреждения.

— Пожалуйста, — согласился посетитель.

— Вначале я полагал, вы лицо лично заинтересованное.

— Совершенно верно, — сказал посетитель. — Лично! Когда человеку плохо, личное дело коммуниста ему помочь.

Начальник грустно взглянул на часы, тряхнул головой, будто решаясь на нечто отчаянное:

— Ну что ж, давайте вместе думать, как найти нам выход…

Конечно, не всегда именно так проходили встречи с различными должностными лицами.

Бывало, руководитель учреждения, сердечно и почтительно расспросив о состоянии здоровья, очень вежливо отказывал. И тогда вступало в спор неотразимое знание всех обстоятельств жизни человека, о котором этот старый большевик хлопотал по поручению «стола добрых дел».