Николай Пушкарев - ГРУ - дела и судьбы. Военная разведка - становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Однако разговор затянулся примерно на два часа. Дело в том, что следователь нам сообщил, что пришел ответ на жалобу моего адвоката Ключника М.А. на не процессуальные действия следователя Павлова А.А. по отношению к подозреваемому Пушкареву Н.Ф. Следователь передал нам в руки ответ помощника Генерального прокурора РФ, некоего Маркелова, который на двух листах излагал, что там все следственные действия ведутся правильно и, якобы, Пушкарев Н.Ф. все это надуманно представляет. Подумаешь, что он служил в СССР, но ведь Российская Федерация тоже находилась в СССР. И здесь нет, по его утверждению, какого-либо противоречия.

Прочитав переданный ответ Генеральной прокуратуры РФ, я впервые не согласился с подобным ответом. СССР — уже нет, назвали его Империей зла. Ликвидировали Конституцию и соответствующую законодательную базу, а меня «пришивают белыми нитками» к закону РФ от 1993 года, хотя из ГРУ ГШ ВС СССР я ушел 35 лет назад. Вот такие получаются пироги. Хотя по Конституции (ст. 51) закон обратной силы не имеет, но прокурора содержание Конституции не смущает. Он не обращает внимания и на то, что Конституция также отменила военную цензуру. И отныне вся, якобы, ответственность лежит на тех, кто имел дело с секретами государства. Я хотя и не имел такого отношения более 35 лет, но прокурор считает это также вполне уместным.

Разумеется, прочитав эту «бумагу прокурора», в которой он умудрился написать «вооруженные силы» с маленькой буквы в контексте «ГРУ ГШ вооруженных сил РФ», я окончательно разуверился в данной формальной отписке на жалобу моего адвоката Ключника М.А. В конечном итоге, я отказался подписывать подобный протокол, который мне распечатал следователь. Правда, я подписал его, но указал, что с подобными выводами прокуратуры не согласен. Вот такая ситуация впервые произошла в положении следователя. Он не знал, что в таком случае надо делать и хотел даже пригласить своего начальника. Но решили, что вот-вот, где-то к концу месяца, наконец-то, должна прийти экспертиза на мою книгу, а там уже будет видно, что делать и как быть.

Потом следователь попросил меня съездить в издательство и посмотреть там мою компьютерную рукопись, на которой я ставил подпись на согласие издания книги в типографии. Я согласился и, что в ближайший понедельник, поеду в издательства «Эксмо» и «Яуза» и там еще раз внимательно ее поищу, может быть, что-то найду и передам следователю.

Потом без протокола поговорили о том, о сем и что он, якобы вызывал на допрос и моих свидетелей, хотя фамилий он не сообщил, но было ясно, что это были мои соавторы. Об уголовном деле, я в свое время, сообщил всем, кто участвовал своими воспоминаниями в моей книге. Их текст (рукопись) я практически не правил. Если его и правили, то это или в спецслужбе, или в самом издательстве. На этой доброжелательной ноте мы и расстались, и я как всегда приехал к себе в Академию. Вернулся с работы поздновато и долго не мог заснуть, размышляя, когда же закончится вся эта эпопея по поводу моей книги. Не найдя ответа, я в мучительных размышлениях заснул.

Утром мне позвонил Ротов Н.П., мой общественный защитник, который сказал, что он уже подготовил вторую жалобу в Мосгорсуд, но на этот раз на неправильное действо Лефортовского муниципального суда, т. е. его федерального судьи — Силаевой, и попросил с ним встретиться, чтобы отпечатать на ЭВМ данную жалобу.

Я встретился с ним у него на работе, недалеко от станции метро «Дмитровская». А на следующий день я уже в набранном виде и в отпечатанном в двух вариантах передал ему жалобу в центре зала на станции метро «Чеховская» в 9 ч. 15 мин утра. На этом мы и расстались. Вечером он позвонил мне на службу и сообщил, что жалобу в установленном порядке он передал в Московскую прокуратуру, при этом сказал, что будет ждать тот день и час, когда они обязаны нас пригласить на судебное разбирательство, но на этот раз будет другой судья, другой прокурор и, видимо, тот же следователь.

А на следующий день мне позвонил адвокат Ключник М.А. и сказал, что вечером, к часам восьми, он приедет ко мне в Академию со спецкорреспондентом НТВ, чтобы вместе побеседовать о дальнейшем. Действительно, в обусловленный час я встретил их в бюро пропусков, и я с ними прошел в Академию. Разместились в одной из комнат, и начался длительный разговор. Адвокат ввел Морозова, спецкора НТВ, в курс уголовного дела по разглашению государственной тайны, а я же ему передал мой последний вариант книги «ГРУ: вымыслы и реальность». Спецкор НТВ оказался достаточно грамотным, опытным и въедливым по данным делам. И без всяких сомнений предложил, что НТВ займется освещением этих событий, связанных с моим уголовным делом, возбужденным Следственным управлением ФСБ по доносу «специалистов ГРУ».