Андрей Старостин: Большой футбол

Однако вернемся назад. Вернемся к детским переживаниям и мечтам.

...Канунников! Первый раз я услышал эту фамилию от Николая. Он пришел с какого-то очередного состязания.

— Я видел Канунникова! Ты знаешь, — обращается он к Шурке, — у него ноги вот в этом месте, — показывает на бедро, — вот такие! — Николай разводит руки сантиметров на пятьдесят, стараясь показать диаметр бедра Канунникова. — Вот как грудь у Джинала, — уточняет он.

Джинал — растянувшийся у крыльца пойнтер. Грудь у него действительно внушительная.

«Вот так нога! — думаю я. — Что же это за игрок такой, Канунников? Вот бьет-то, наверное!»

Обычно говорят: дурная голова ногам покоя не дает. У меня наоборот: ноги не давали покоя голове. Ноги — мое слабое место. Считалось, если футболист — значит могучие ноги. Мощность же определялась просто — толщиной.

У меня были удивительно тонкие ноги, похожие на две жерди. Ребята меня донимали этим. В особенности Петр, у которого ноги были еще тоньше моих. Он презрительно звал меня «тонконогий» или просто «нога». Я тайком ежедневно измерял окружность бедра и печалился ужасно. Веревочка после измерения действительно показывала весьма узкий кружок. Размер ноги Канунникова меня ошеломил. Я тут же принял решение немедленно заняться приседаниями. Я уже «накачивал» себе ноги ежедневно по утрам, приседая по двадцать пять раз. Но, видимо, дозировка упражнений недостаточна. Я увеличил количество приседаний вдвое. Много прошло времени, прежде чем ноги мои перестали быть жердями. Кто подсчитает количество приседаний, сделанных для этой цели? Только разве с количеством рывков Николая можно сравнить количество моих приседаний. Но у Николая был смысл — выработка скорости. А я приседал из ложной стыдливости — не быть тонконогим. Уж больно я завидовал ногам Канунникова.

Однако старался я не напрасно. Веревочный кружочек после обмера ног неизменно увеличивался. Мышцы ног у меня заметно окрепли, и, безусловно, это пошло на пользу.

В дальнейшем спортивная судьба надолго свяжет меня с Канунниковым, этим выдающимся мастером футбола. Но сейчас это герой, кумир, на которого хоть бы издали поглядеть!

Мне довелось увидеть Канунникова, когда он был еще молодым игроком. Был матч ЗКС — Новогиреево. Игра происходила на поле ЗКС, на Большой Калужской. Сейчас от этого стадиона и помину нет. Тогда это был один из центральных стадионов Москвы. На нем проводились международные матчи. За Новогиреево выступала в то время знаменитая тройка нападающих: Канунников, Цыпленков, Троицкий. Я, конечно, болел за Новогиреево: ведь там Канунников!

Волнение ужасное. Впервые я на настоящем стадионе с настоящими трибунами. Сейчас увижу Канунникова! Какой-то студент рядом со мной сомневается в участии Цыпленкова в сегодняшнем матче. Вот выбегают на поле команды. Действительно, Цыпленкова нет. Вместо него молодой центрфорвард. Студент обеспокоен: сила новогиреевской тройки в сыгранности, а главного связующего эту тройку звена — Цыпленкова — нет.

Меня мало беспокоит состав тройки. Главное, Канунников — он здесь! Вот он выбегает на поле.

Фигура у Канунникова в самом деле футбольная. Узкий в плечах, со слабо развитым корпусом, он действительно обладает феноменальными по объему бедер ногами.

— Лучшие ноги страны! — восторгаюсь я.

И вот они, эти ноги, уже бьют по воротам, разминаясь перед игрой. Сразу бросается в глаза стремительный бросок с места: словно развернувшаяся пружина кидает игрока к катящемуся мячу. Изящно отделанный удар с полулёта — и мяч в воротах.

Разминка окончена. Начинается матч.

Да что же это происходит? Мне казалось, Канунников сейчас один обыграет ЗКС. Сколько захочет, столько и забьет голов. А вместо этого первый гол влетает в ворота Новогиреева.

Туда же следует второй.

Канунников играет хорошо. Пытается прорваться. Хитро перепасовывает мяч партнерам. Но гола в ворота ЗКС нет и нет. Наоборот! В ворота Новогиреева забивается третий, за ним четвертый, а за ним и пятый голы!

Пять—ноль в пользу ЗКС! Я совершенно обескуражен. До игры у меня сомнений в победе Новогиреева не было. Фамилия Канунникова казалась мне железной гарантией победы. Недоумение не покидало меня.

Где же «зарыта собака»?

Много лет понадобилось мне, чтобы понять всю сложность футбольного механизма.

Даже одиннадцать самых лучших игроков не всегда самая сильная команда.

Несмотря на горечь, испытанную мной при поражении команды, за которую играл Канунников, я оставался его горячим поклонником.