Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Брат представил меня ныне покойному шету Абдулле Кариму Джхавери, партнеру фирмы «Дада Абдулла и Кº», о которой шла речь выше.

— Работа не трудная, — заверил меня шет. — Мы поддерживаем дружеские отношения с влиятельными европейцами, с которыми и у вас будет возможность познакомиться. Вы сможете стать полезным для нас человеком. Бо́льшая часть нашей корреспонденции ведется на английском языке, и здесь нам тоже будет необходима ваша помощь. Разумеется, вы станете нашим гостем в Южной Африке, а следовательно, не понесете никаких расходов.

— На какой срок вы нанимаете меня и каков размер жалованья? — спросил я.

— Не более чем на год. Мы оплатим вам проезд туда и обратно первым классом, а жалованье составит сто пять фунтов, хотя жить вы будете на всем готовом.

Это едва ли означало, что меня принимают в качестве адвоката. Скорее мне предстояло стать простым служащим. Однако я хотел на время покинуть Индию. Меня привлекала еще и возможность увидеть незнакомую страну и приобрести новый опыт. Кроме того, я смог бы посылать сто пять фунтов брату, чтобы помочь ему покрывать расходы. Я без колебаний принял предложение и стал готовиться к путешествию в Южную Африку.

Отправляясь в Южную Африку, я уже не чувствовал той горечи разлуки с семьей, какую испытывал, отплывая в Англию. Мама умерла, а у меня теперь были кое-какие представления о мире и путешествиях за границу, и потому путь из Раджкота в Бомбей не показался мне чем-то необычным.

На сей раз я почувствовал боль лишь от расставания с женой. Со времени моего возвращения из Англии у нас родился второй ребенок. Нашу любовь нельзя было еще назвать полностью свободной от похоти, но постепенно она становилась все более чистой и праведной. После того как я вернулся из Европы, мы очень мало времени проводили вместе, а поскольку я стал для жены учителем, пусть и посредственным, и помог ей изменить ее жизнь, то оба мы чувствовали необходимость уделять друг другу больше внимания, хотя бы только ради продолжения этих реформ. Впрочем, привлекательность предстоящего путешествия утешила меня.

— Мы непременно встретимся уже через год, — ободрил я жену перед тем, как выехать из Раджкота в Бомбей.

Там я должен был получить свой билет от агента фирмы «Дада Абдулла и Кº». Однако свободных мест на пароходе уже не оказалось, а если бы я не попал на него, мне пришлось бы надолго застрять в Бомбее.

— Мы сделали все возможное, — сказал агент, — чтобы приобрести для вас билет первого класса, но это не помогло. Вот если бы вы согласились плыть на палубе… А питаться можно в кают-компании.

Мне предстояло впервые путешествовать первым классом. Как мог уважающий себя адвокат плыть на палубе? Я отверг его предложение и даже усомнился в его честности. Я не мог поверить, что билетов в первый класс совсем не осталось. Заручившись согласием агента, я решил попытаться добыть билет самостоятельно. Взойдя на борт, я встретился с капитаном. Он был со мной предельно откровенен:

— Обычно у нас не бывает такого ажиотажа, но на этот раз с нами плывет генерал-губернатор Мозамбика, и потому все места действительно заняты.

— Неужели никак нельзя найти местечко для меня? — спросил я.

Он смерил меня взглядом и улыбнулся.

— Есть один способ, — сказал он. — В моей каюте имеется дополнительная койка, которая обычно не используется, но я готов предоставить ее вам.

Я поблагодарил его, а потом агент внес плату за билет. И вот в апреле 1893 года я отправился в плавание с горячим желанием попытать счастья в Южной Африке.

Первой остановкой был порт Ламу, куда мы прибыли примерно через тринадцать дней. К тому времени мы уже стали с капитаном настоящими друзьями. Он любил играть в шахматы, но, поскольку сам совсем недавно заинтересовался ими, ему требовался еще более слабый противник. Он пригласил меня составить ему компанию. Я много слышал об игре, но ни разу не пробовал сыграть сам. Шахматисты говорили, что эта игра развивает интеллект. Капитан предложил научить меня и нашел во мне многообещающего ученика, так как я был безгранично терпелив. Раз за разом я проигрывал, но это только оживляло его и вдохновляло продолжить мое обучение. Игра пришлась мне по душе, но я не полюбил ее настолько, чтобы когда-либо снова сесть за доску, а мои познания ограничились умением правильно передвигать фигуры.

В Ламу судно простояло на якоре три или четыре часа, и я успел сойти на берег и осмотреть порт. Капитан тоже побывал на берегу, но предупредил меня, что море в гавани крайне переменчиво, а потому мне следует вернуться на борт без малейшей задержки.