Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

– Не-а, тебе не сюда, – сказал он. – Не сегодня. Иди домой.

– Чего? – удивился я. Я не имел права возмущаться, но все равно возмутился. – Что это значит? Я же постоянно сюда хожу, чувак.

– Ага, мне насрать, – ответил он. – Убирайся, сегодня ты не войдешь.

Я так страшно разозлился тогда. Мне больше некуда было идти, поэтому я последовал приказу Стеди и отправился домой. Я решил утопить свое унижение в алкоголе, и, как только хорошенько напился, мне в голову пришла безумная идея вернуться в «Рейнбоу», переодевшись девушкой. В моем пьяном сознании это было очень разумно, как обычно и бывает: я покажу Стеди – пройду в клуб бесплатно, потому что там вечеринка для девушек, – а потом займусь Стивеном. Адлер приставал ко всем девчонкам, которых только видел на своем пути, так что я был уверен, что он полезет ко мне еще до того, как поймет, кто это.

Маме мой план показался забавным: она нарядила меня в юбку и колготки в сеточку, уложила волосы под черный берет и накрасила мне лицо. Туфли ее мне не подошли, но наряд был отпадный – я выглядел как настоящая цыпа. Нет – как цыпа из клуба «Рейнбоу». Я вернулся в Западный Голливуд в своем новом прикиде, припарковался в нескольких кварталах на Дохени и дошел до клуба пешком. Я был пьян и словно выполнял секретную миссию, так что никаких ограничений для меня не существовало. Я неторопливо подошел к Стеди и чуть не рассмеялся ему в лицо, когда он пропустил меня внутрь взмахом руки, даже не спросив удостоверение.

Я ощущал себя на вершине мира, я был победителем – пока не обнаружил, что Стивена в клубе нет. Как будто американские горки закончились еще до того, как вагончик поднялся на первую горку. Реальность ситуации отвесила мне смачную пощечину: я стою посреди клуба «Рейнбоу», переодетый в девушку. Осознав это, я сделал единственно разумный выбор – убрался оттуда.Мне показалось, что я брел до маминой машины целую вечность, что каждый выкрик и каждый смешок ребят на улице был в мой адрес. Я подумал про себя, как, должно быть, тяжело быть девушкой.

Как-то раз вечером девушка Стивена столкнулась в городе с Томми Ли, и Томми пригласил ее в студию «Чероки» потусоваться и посмотреть, как Mötley записывают Theatre of Pain, следующий альбом после своего прорыва – Shout at the Devil. Девушка Стива не думая позвала с собой нас с Ивонной и Стивеном. Похоже, она решила, что приглашение Томми означало, что она может звать кого угодно. Нам со Стивеном следовало бы сразу догадаться, что тут что-то не так. Мы отправились туда все вчетвером в предвкушении веселой тусовки и возможности понаблюдать за происходящим. Когда же мы пришли, нам очень недвусмысленно дали понять, что девушкам можно войти (что они и сделали), а нам нет, предложив вернуться домой. Мы вскипели от злости: наши подруги отправились в студию, а мы остались сидеть в креслах в вестибюле студии и весь вечер пытались успокоиться, обсуждая, чем это они там занимаются. В общем, не очень красивая сцена.

Уж не знаю, как так вышло, но почему-то эти воспоминания не оставили раны на моем самолюбии и не помешали мне получить работу в «Чероки». Я целый год ходил за менеджером студии и просил взять меня. Я заходил туда каждый день, как по будильнику, во время обеденного перерыва в своем музыкальном магазине через дорогу. Так я и ходил туда-обратно, а потом в какой-то момент он сдался и принял меня на работу. Мне это казалось важной вехой в карьере – теперь я был в одном шаге от того, чтобы стать профессиональным музыкантом. Я сильно заблуждался тогда, но план мой состоял в том, чтобы устроиться в студию и начать заводить полезные связи, потому что там я смогу каждый божий день встречаться с музыкантами и продюсерами. Мне казалось, что студия – это специальное место для встречи с другими музыкантами, которые относятся к своему делу серьезно, а еще благодаря этой работе я смогу бесплатно записываться, когда соберу группу. И с этой ерундой в голове я ушел с работы в музыкальном магазине, решив, что только что вытянул счастливый билет.

Меня наняли в «Чероки» помощником инженера, ни больше ни меньше. Меня не волновало, как там это называется. В первый рабочий день я явился в полной готовности бегать по поручениям, выносить мусор и вообще делать что угодно. По крайней мере, так мне казалось: я заметно потерял энтузиазм, когда узнал, что на ближайшую неделю моя работа заключается в том, чтобы бегать по поручениям Mötley Crüe. Чуть больше недели назад эти же парни не пустили меня в студию, а еще, вероятно, поимели мою подружку (я поверил ей, когда она сказала, что ничего не было, но все же…), а теперь мне придется быть у них мальчиком на побегушках. Ну класс…