Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

В итоге мы наняли для сведения альбома Билла Прайса. Резюме Билла вызывало одно уважение: он сводил первый альбом Pretenders, Never Mind the Bollocks группы Sex Pistols, и этого, на мой взгляд, было уже достаточно для того, чтобы предложить ему сотрудничество. Билл работал в студии в Ларчмонте в Калифорнии, и я считал своей личной миссией присутствовать там каждый день, наблюдать за его работой, помогать ему, где только можно, и следить за тем, чтобы готовые сведенные записи каждый день сразу же отправлялись домой к Акселю в Малибу.

Это был долгий утомительный процесс: я приходил в начале дня и слушал, что получилось у Билла. Как только я был доволен записью, мы переписывали ее на пленку и отправляли Акселю. Пока курьер доставлял запись Акселю, мы слонялись по студии или начинали работать над следующей песней. Как только Аксель получал запись, он сразу же ее слушал, звонил нам и давал комментарии, которые обычно оказывались очень полезны. Затем мы вносили все необходимые коррективы, снова сводили песню и снова отправляли ее Акселю. И так по кругу, песню за песней. У нас целая вечность ушла на то, чтобы сделать все как следует, но оно того стоило.

Во время этого процесса вражда между нашим менеджером Аланом Нивеном и Акселем достигла апогея. Остальные какое-то время пытались все замять, но недопонимание между Акселем и Аланом только усиливалось с годами – с того самого момента, как мы узнали, что Алан – менеджер, продюсер и соавтор песен группы Great White. Еще стоит учитывать, что у Алана было свое собственное мнение по многим вопросам, а Аксель с ним не всегда соглашался. Поэтому временами Акселю казалось, что его заставляют делать то, чего он делать не хочет. Аксель считал, что у Алана чересчур огромное эго и что он из Малкольма Макларена превратился в Питера Гранта. И действительно, эго у Алана было настолько же раздутым, как у нас.

Однако я защищал Алана, пока один случай не настроил и меня против него. Однажды вечером, когда мы с Рене были у него дома с ним и его женой Камиллой, Алан сказал Рене что-то очень неуместное. Точно не помню, что именно, но это было настолько ужасно, что мы тут же ушли. Я этого не забыл, но повторять здесь не буду. Как бы сильно я ни любил Алана за то, что он для нас сделал, как нам помог, – меня не слишком возмущало намерение Акселя его уволить. Я знал, что это произойдет, но не думал, что это будет переломный момент. Сейчас я понимаю, что эти события стали поворотной точкой для группы, когда мы были на вершине успеха… и начали с нее падать.

Еще я увидел, как за дело берется Дуг. Он занимал важное место в жизни Акселя, и, как только Аксель высказал ему свои чувства к Алану, Дуг взял бразды правления, и не думаю, что это простое совпадение. Он с самого начала стратегически продвигался по карьерной лестнице, словно хищник, который готовится выйти из засады. Хотя в конце концов никто не несет большей ответственности за гибель Guns N’ Roses, чем сами Guns N’ Roses, Дуг Голдстейн послужил ее катализатором. Его метод «разделяй и властвуй» сыграл важную роль в нашем крахе.

Если пробежаться по истории гибели великих рок-групп, то можно обнаружить, что многие из них бросили своего первого менеджера в погоне за каким-то призрачным шансом, и, как только они так поступили, все пошло прахом. Меня немного бесит, что мы тоже последовали этой традиции.

Несмотря на нашу склонность к саморазрушению и барьеры в общении между участниками, у нас было желание играть и идти вперед любой ценой. И очень жаль, что группу смогли разрушить до основания какие-то внешние факторы.

Это была мечта, ставшая явью… но, когда мы готовились к своему монструозному турне, последним, о чем мы думали, была осторожность в желаниях.

Думаю, уже через пару дней Дуг Голдстейн официально стал новым менеджером Guns N’ Roses. Мы еще не закончили сведение пластинки, но Дуг с самого начала хотел сделать себе имя в индустрии и зарабатывать деньги, а мы были для этого идеальным средством. Нам сразу же организовали серию концертов, а в выходные мы отправлялись в студию работать над альбомами. На какое-то время наш плотный гастрольный график задержал выход альбомов на неопределенный срок.

Правда, мы, конечно же, повеселились. Дуг вытащил нас из студии, и мы отправились в Бразилию на фестиваль «Рок-ин-Рио» 1991 года – это было первое выступление Мэтта и Диззи в составе Guns. Было просто невероятно: мы играли два вечера подряд на стадионе «Маракана» перед 180 тысячами зрителей. Фестиваль уже длился несколько недель, и там играли все, от Megadeath до Faith No More, INXS, Run-D.M.C. и Принса. Это было нечто совершенно новое. Не думаю, что еще когда-либо в жизни видел более безумную толпу фанатов Guns N’ Roses, и это о чем-то говорит. Когда мы вступили с бриджем Paradise City , люди буквально стали нырять вниз с верхнего яруса стадиона – выглядело это смертельно опасно. Нет слов, чтобы передать силу их одержимости: у нашего отеля так плотно толпились люди, что мы не могли оттуда выйти. Мы даже не могли спуститься к бассейну, потому что, когда мы так делали, люди каким-то образом перепрыгивали через пятиметровую стену, подбегали и нападали на нас. Они вроде не хотели сделать нам больно, но явно хотели оттяпать кусочек себе на память. Это было так странно. Мы не могли даже выйти из номеров, а наши жены, девушки и любые женщины, замеченные в нашем окружении, подвергались насмешкам, и в основном поклонницы желали им смерти.