Роберт Маттеони - Лука Модрич. Автобиография

Родители с пониманием относились к моим взлетам и падениям в школе. Они просили меня стараться, но, учитывая нашу ситуацию, думаю, самым важным для них было то, что я развиваюсь. В школу я любил ходить пообщаться. Мы хорошо шутили, устраивали разные розыгрыши. У меня не было проблем с поведением, но я любил пошалить. Ничего необычного для этого возраста. Удивительным образом это усиливало чувство, что мы проживаем обычную, типичную школьную жизнь, несмотря на то что это время было тяжелым и опасным. Учителя очень старались нам его облегчить. Я обожал физкультуру, поэтому особенно мне нравился учитель Альберт Радовникович. Любил я и нашу учительницу начальных классов Маю Грбич, которая с пониманием относилась к нам, беженцам. Бывали дни, когда из-за бомбардировки не было уроков – тогда возвращение в школу становилось знаком, что обстановка становится спокойнее, но пережитые страхи нельзя было стереть ластиком. Поэтому было так важно, что учителя относились к нам с терпением и пониманием.

Каждую свободную минуту я посвящал футболу. Мы ходили на бетонную школьную площадку, а вернувшись из школы, продолжали игру на парковке отеля. Рядом была небольшая лужайка. Дерево было одной штангой, а большой камень – другой. Мы играли до изнеможения. Бывало, я стоял на воротах, был защитником, но все-таки мне больше нравилось вести мяч и забивать. Папа заметил, что у меня хорошо получается. Когда он не был на войне, он отводил меня на поле и показывал, как контролировать, вести и принимать мяч. Я очень наслаждался этим. Игра с папой, мяч, футбол – все как в беззаботные дни на родине. Но в отличие от просторов, где я играл дома, в Задаре перед отелем «Коловаре» было много машин. Понятно, что мы много раз попадали в припаркованные машины, и мяч очень звонко стучал по железу. Страдали и окрестные стекла. А однажды случилась серьезная проблема. По крайней мере, тогда мне так казалось. После того как мяч ударил в колесо одного автомобиля, появился злой старик. Он взял наш мяч и на наших глазах его проколол! А потом прогнал нас с Марко. В первый миг я был шокирован, но вскоре ощутил сильную злость. Я убежал в комнату и расплакался, потому что мы остались без нашего кожаного мяча, единственного, который у нас был. Папа спросил, что случилось, и когда я ему рассказал, он сразу отправился вниз. Он нашел того человека и потребовал объяснения. Старик работал в отеле, и папа его застал с отверткой, которой он в ярости проколол мяч.

– Во-первых, уберите отвертку, а во-вторых, я не понимаю, почему вы испортили детям мяч? – сказал мой отец решительным тоном.

– Мяч ударил по колесу моей машины! – ответил старик.

Отец сказал ему, что это не может быть веской причиной агрессивного и некрасивого поведения по отношению к детям. Он сказал, что ждет, чтобы тот завтра купил нам новый мяч. Вскоре старик извинился, и на следующий день мы на самом деле пошли в магазин и выбрали новый мяч! Это был первый раз, когда я видел такую реакцию отца. Конечно, я гордился им. А вскоре отец опять сделал меня несказанно счастливым.

Папа пришел домой и сказал, что записал меня в футбольную школу ФК «Задар»! Была осень 1992 года, чуть позже того, как мы пошли в школу, и я не мог дождаться своей первой тренировки. Папа возил меня и Марко, который тоже записался. Как мы тогда волновались! Тренировки проходили в помещениях бывших казарм. Сегодня это спортивно-рекреационный центр. Сначала мы не пользовались раздевалкой, а переодевались на трибунах. И сегодня я помню первые бутсы, которые купил мне папа. Они были марки Lotto, кричаще зеленые, лучшие в мире для меня. Родители от всего отказывались, чтобы дать нам все, что было необходимо. Отец был уверен, что я могу стать отличным футболистом. В других жизненных условия, может, и он бы стал успешным игроком, но случай не подвернулся. Маме он говорил, какой у меня особенный талант к игре и что он сделает все, чтобы помочь мне реализоваться. Возможность, которой у него не было.

Первым моим тренером был Желько Живкович. После первой тренировки он сразу же перевел меня в группу к старшим мальчикам. Я был физически слаб, но никого не боялся. Эта моя уверенность в себе проявлялась и в тех матчах, в которых я играл на улице, на парковке, на бетоне, на траве перед отелем «Коловаре». Там не было деления по возрастам. Мы играли со старшими парнями: если хочешь стать частью игры – учись бороться за себя. Я получал болезненные удары по ногам, падал на твердый бетон и зарабатывал кровавые царапины. Но я никогда не плакал, не ныл. Я вставал и продолжал игру. Наверное, это и было причиной того, что старшие ребята принимали меня в игру. Я думаю, именно на улице я приобрел тот уровень уверенности, который позднее был для меня очень важен.