Евгений Додолев - Михаил Ефремов. Последняя роль

– Я не то что полагаю, я знаю, что это искренние движения души.

Вам не мешает в общении с ним тот факт, что он по позиционированию является тем, кого вы, «светлоликие», называете «ватником»?

– Ну, мне не мешает. Ну, Ваня же художественный ватник.

Тогда попытаемся определить, что такое художественный или нехудожественный ватник?

– Ну, вот этот самый МХАТ имени Горького, там они ватники нехудожественные, несмотря на то, что имени Горького. А Ваня – художественный. Это я так считаю. Это мое мнение.

Ты считаешь, что, когда человек твоего ремесла беседует с журналистами, то есть дает интервью, он работает?

– Я честно скажу, я не думал, о чем я буду говорить. Ну, в принципе, можно было подумать, чего-нибудь сказать смешное или такое яркое. И потом все: ха-ха-ха. Но обычно смешные, яркие, талантливые вещи никогда не получаются, когда ты думаешь, вот надо бы сделать так.

Это экспромт должен быть?

– Это не экспромт. Это прямой ход. Это, как ты говоришь, от чистого сердца.

Просто очень многие видные актеры, скажем так, с достатком гораздо выше среднего, из принципа не дают интервью бесплатно. И тезис у них такой: давать интервью – это моя работа, почему я должен делать это без денег?

– Вообще это Мадоннапервая начала – фотку за 50 долларов. Это капитализм. Это все понятно. Это нас пока тут, лопухов, дурят. Вот такие, как вы. Мы бесплатно интервью даем.

Более того, сейчас говорить о бесправности актера, в государственных, тем более, театрах, это такая вот задача…

Не хочу я об этом говорить. Потому что это и так понятно. Это нищета и бесправие.

Как с этим бороться?

Не знаю.

Ну, всегда ведь так было?

– Нет, не всегда.

Когда есть художественная наполненность, творческая наполненность, то нет бесправия, и о деньгах меньше думаешь. А когда как-то такая рутина, вот ты начинаешь все время: чего же тут не так-то, чего же?

Я же в артисты пошел. Я же хотел летать. Чего же вы мне крылья-то режете с самого первого года?

Очень часто, сравнивая нынешний период, постсоветский и советский, как раз говорят о том, что фактор денег стал очень значимым. Но мне кажется, что и в советские времена тоже, в общем, думали об этом.

– В советские времена думали не о деньгах, а о привилегиях. Потому что когда произошло это, на мой взгляд, счастливейшее событие моей жизни.

1991-й год?

– Да даже раньше, году в 1987-м уже было понятно. Самое счастливое мгновение моей жизни, конец коммунистической фигни и Советского Союза.

Тогда понятно, что была эйфория. Но во всей этой трансформации стояли люди; где угодно, такими колоннами стояли и продавали будильники, чайники и стаканы, я не знаю, кофточки.

Вот вся эта пертурбация, она научила русских людей (ну, или российских людей) думать о деньгах. До этого советские люди о деньгах не думали.

Ну, некоторые, наверное, думали.

– Ну, всегда есть люди, которые о них думают. Всегда есть умные люди, но их мало. А тут вся страна достаточно резко поумнела. И стала как бы думать. И мы еще до сих пор не отошли. Это будем еще отходить лет 20 точно.

А надо отходить?

– От той халявы, которая была? Конечно, надо.

NB В контексте заявления Михаила Ефремовао своей лояльности власти и признания, что все антипутинские экзерсисы это просто работа, игра, etc., в соцсетях стали размышлять и о мотивации его партнеров по этой самой работе. А я задолго до скандала с ефремовским ДТП напомнил у себя в аккаунте, как Дима Быковдля нашего совместного проекта МОСКОВСКАЯ КОМСОМОЛКА (что была создана Березовскимдля борьбы против Лужкова, чтобы помочь Путинутогда, 20 лет назад) писал:

«Лояльность в России – дело опасное: стоит Пушкинуили Пастернакузахотеть, “в отличье от хлыща в его существованье кратком, труда со всеми сообща и заодно с правопорядком”, – как тут же торжествует правота хлыщей, потому что очередной символ русской государственности оказывается сатрапом и душителем… Поэтому, чтобы быть всегда правым, как Явлинский, – надо заранее поджимать губы и говорить о том, что опять ничего не выйдет. Что главная задача прессы – долбать власть. Что обязанность интеллигента – быть в оппозиции. И прочий протухший набор».

Мне другой экс-коллега Александр Перовэтот пассаж откомментил: