Борис Наумов - А почему бы и нет

Я не знаю, сколько времени происходил неравный бой, но мы не отступали. Когда один из противников тоже вооружился доской, Коля не выдержал такого напора и бросился наутёк. Двое ребят помчались за ним.

Видя, что наши силы не равны, я собрал в кулак волю, злость, напор. В неравной борьбе уже не разбираешь, прав ты или нет, соответствуют твои поступки ситуации, или нет, а действуешь только так, как можешь.

Я думаю, минут пятнадцать каждая сторона пыталась завершить бой своей победой. И тут произошло то, что запомнилось мне надолго. Я, защищаясь, с размаху ударил доской одного из нападавших. Он упал и не пытался подняться. Его напарник испугался и, бросив своего товарища, сиганул в сторону.

Где мой брат и что с ним, я не знал. Закончился сеанс, люди выходили из кинотеатра. Двое мужчин подошли ко мне, спрашивая, что здесь произошло. Быстро, в двух словах я объяснил причину и наклонился к поднимавшемуся молодому человеку.

— Как ты? Живой? — спросил я у него.

— Живой. Только один глаз ничего не видит.

Беспричинная злость исчезла и у меня и у него. Хмель вышел из головы, и я стал осознавать глупость всего происшедшего. Только к своему брату, затеявшему всю эту возню и внезапно исчезнувшему, я стал, мягко говоря, испытывать неуважение.

Мужики забрали пострадавшего парня, а я пошёл искать брата. Был уже вечер, а я всё ходил и ходил по улицам и переулкам, но всё было бесполезно.

Только тут я заметил потерю, или точнее сказать, ущерб, понесённый мною в борьбе за. — за что же мы дрались? За правду? За свободу? Нет, это была борьба за глупость — человеческую глупость. Чтобы её никогда не было!

Итак про ущерб. Мой старший брат Слава, отслуживший в морском флоте четыре года, вернулся домой, успел заработать какие-то деньги купить себе хороший костюм.

Моя мама, провожая меня к бабушке, захотела одеть меня красиво и предложила надеть новый костюм брата. Так вот, после драки я заметил, что левый рукав надорван, а с правой стороны полностью оторван отворот. Короче говоря, я выглядел, как бездомный пёс — помятый, искусанный, местами разодранный.

Домой идти мне не хотелось. Мало того, что я принял участие в бессмысленном, унизительном действе, но и нанёс ущерб своему любимому брату Славе и поставил свою мать в неловкое положение.

Зачем я всё это происшествие так подробно описал? Оно не стоило бы того, если бы не одно «но».

Это «но» состоит в том, что у меня в мозгу осталась такая зарубка, что всю последующую жизнь перед свершением большого или даже малого поступка, я всегда старался оценить справедливость и необходимость его свершения. Мне не надо было для этого садиться и раздумывать. Это происходило само собой, как будто мой мозг был запрограммирован. Это программирование произошло после той грязной, бессмысленной драки.

Мне сейчас трудно вспомнить реакцию мой мамы, когда я в таком растерзанном виде явился домой от бабушки.

— Это что произошло? — только и могла она вымолвить три слова.

У меня не хватило ни смелости, ни запаса нужных слов, чтобы правильно прояснить ситуацию. Я, молча, снял пиджак, положил его на скамейку и долго на него смотрел.

— Я куплю.

— Не переживай, — мама всё поняла. — Главное, что ты жив, а это всё — наживное.

Я присел поближе к ней, обнял за плечи, и мы, молча, сидели, думая каждый о своём.

Конечно я сильно преувеличил свои переживания за ущерб, нанесённый брату. Он, по-моему, даже и не вспомнил о своём новом костюме, который ни разу не надевал. Как-то через много лет — вот как сильно я тогда переживал — я вспомнил этот костюм и попросил у Славы прощения. Он долго морщил лоб, вспоминая, о чём идёт речь, да так и не вспомнив, просил меня забыть об этом.

Встречи с друзьями детства, с одноклассниками и бывшими подругами — это те приятные моменты отпускного времени, о которых можно вспоминать и рассказывать много и долго. Но приятно, в основном, это для меня или для тех, с кем происходила встреча. Описывать здесь всё это не имеет смысла, потому что постороннему человеку покажется такое описание нудным, ординарным.

Единственно, о чём хотелось бы мне упомянуть — это встречи и разговоры с Володей и Сашей, которые хотели вместе с нами поступить в техникум, но не удалось им это сделать. Вова не сдал вступительный экзамен, а Саша даже не стал подавать документы. Мне запомнилось печальное выражение лица Володи, когда он слушал наши рассказы о том, как мы, студенты, проводим свободное время, как проходят занятия и сколько у нас появилось хороших друзей. Он слушал и молчал, переживая за свою судьбу, которая не дала ему шанса испытать с нами все эти прелести жизни. По его молчанию и выражению лица было видно, насколько он жалеет о том, что не с нами проводит свои молодые годы. Мы с Геной тоже искренне переживали за неудачную судьбу нашего друга. Саша был более закрыт в этом отношении, он тоже с удовольствием слушал наши рассказы, но не показывал свои разочарования, ошибки и неудачи. Ну что ж, каждый выбирает себе судьбу сам и по-своему наслаждается жизнью.