Борис Наумов - А почему бы и нет

— Давай ещё, — потребовал он.

— Вы пиво несите, — говорили наиболее смелые.

— Иван, — крикнул кому-то игрок — принеси пять бутылок тёмного.

Человек, которого звали Иваном, тут же бросился выполнять приказание, а новая партия началась под ещё более азартные возгласы. Пиво, принесённое Иваном, логическим образом, перекочёвывало ко мне. Я, не долго, думая, открывал бутылку и начинал дегустацию, никогда не потребляемого мною тёмного чешского пива. Вскоре, все пять бутылок были у меня в сумке.

Вызвался сыграть ещё один, очень энергичный, весёлый, приятный человек.

— А ну-ка, красавица, давай повеселимся, — предложил он Алине.

Мне сначала не понравилось фамильярное обращение к моей жене, но после я увидел, что он со всеми общается свободно, без особых соблюдений этикета.

— Давайте сыграем. На пиво?

— Пять бутылок за партию.

— Попробуем.

— Попробуем, когда ты принесёшь пятёрочку.

Начался «матч века». Соперники надолго задумывались над каждым ходом.

Через несколько ходов сквозь возгласы и хохот толпы я услышал голос моей любимой:

— Финиш. Ваш проигрыш.

Противник долго не мог понять, как наступил финиш и, вдруг, резко произнёс:

— Это не честно. Давай ещё. Сейчас я верну пять бутылок.

Вторую партию разъярённый, но не обозлённый, игрок, проиграл ещё быстрее.

— Ну, ты молодчина, — сказал он Алине, — как тебя зовут?

— Меня зовут Алла.

— Красиво, Аллочка. Где так играть научилась?

— Дома. Во дворе. По-разному, где придётся.

— Талант. Два мата мне поставила. Слушай, пиво за мной. Я предлагаю вариант. Меня зовут Иван Кожедуб. Завтра мы с компанией едем на автомобиле, на грузовике, отдыхать в одно хорошее местечко. На природу. Приглашаю тебя. Там и будем пить пиво.

— Спасибо, но я здесь с мужем.

— С мужем? Это хуже. А где он?

— Да, вот здесь, рядом, — Алла взяла меня за руку и нежно улыбнулась.

— Тоже красавец. Ну, ладно, с мужем, так с мужем. Ну, что едем?

Алла поднялась и предложила мне принять приглашение на поездку. Я задумался.

— Не бойтесь, Я — Кожедуб, Иван Никитович. Я тоже буду с женой, Вероникой.

— Поедем — согласился я.

— А Вы — тот самый Кожедуб? — удивлённо посмотрела на весельчака Алла, не веря, что перед ней знаменитый лётчик, трижды герой Советского Союза.

— Тот, тот самый, — смеясь, подтвердил Кожедуб.

— Ну, тогда едем, — окончательно подтвердила Алла наше согласие на поездку.

— Иван Никитич, — протянул мне руку Кожедуб.

— Борис, — представился я, — мы едем с вами.

— Договорились, завтра в десять у ворот «Светланы».

Мы снимали квартиру недалеко от моря. Медленным шагом, с сумкой на плече, заполненной чешским пивом, мы шли домой, обсуждая неожиданную встречу с известным, знаменитым человеком.

Нас во дворе дома встречала хозяйка с малышом девяти месяцев отроду. «С малышом» — это я погорячился так сказать о человеке, сидящем на руках у мамы. Это был плотный карапуз, весом килограммов десять. Мама с трудом его удерживала, когда кормила грудью. Тот сопел, наслаждаясь маминым молочком.

— Добрый день, — вдвоём сразу произнесли мы с Аллой, — приятного аппетита.

— Спасибо. Отсутствием его мы не страдаем.

Было очень интересно наблюдать за крупным «малышом», который только-только пытается ходить по чистому, ухоженному двору.

На следующий день в назначенное время мы были у ворот санатория. Появился Иван Никитович с женой и свитой из четырёх человек.

— Вероника — моя жена, — представил он нам спутницу. — А это Алиночка — моя очень хорошая знакомая, чемпионка мира по шашкам. А это — Борис, её муж.

По поводу чемпионки мира он немного перегнул, не была Алла в то время чемпионкой мира.

Мне нравилось неманерное поведение Кожедуба, но было неприятно, когда он так безапелляционно, обнимая за плечи, представлял её своей жене.

Я старался быть между Кожедубом и Алиной, чтобы уменьшить возможность «случайных» прикосновений.

Мы успешно забрались в кузов грузовой машины, где были установлены и покрыты ковриками деревянные скамейки.

— Так, — командовал маршал авиации, — мы с Алиной садимся на первую скамейку, а ты, Борис, с моей женой — на вторую.

Он, почти силой, усадил Аллочку спиной по ходу движения, а мы с Вероникой сидели лицом к ним на второй скамейке.

Я должен сказать, что во время движения автомобиля у меня полностью пропала ревность и неприязнь к маршалу. Он был на «высоте», шутил, рассказывал анекдоты. Мы все хохотали без перерыва.