Альфред Нокс - Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

На вооружении русской пехоты и кавалерии состояла трехлинейная винтовка образца 1891 г. Несмотря на свой довольно значительный вес (4,5 кг со штыком), это оружие показало себя как достаточно простое и надежное и хорошо прошло проверку войной. В самом начале войны винтовка проходила испытание на использование патрона с новой остроконечной пулей.

Пехотный полк в составе четырех батальонов, стрелковый полк двухбатальонного состава и кавалерийская дивизия из 24 эскадронов имели в своем составе пулеметный взвод, на вооружении которого состояли восемь пулеметов «максим».

Насыщенность войск артиллерией была недостаточной. В составе обычной пехотной дивизии имелась артиллерийская бригада из шести батарей по восемь трехдюймовых [1] Д ю й м – единица длины в ряде стран = 2,54 см. (Примеч. ред.) пушек. В большинстве случаев это была модель 1902 г. со стальным щитом и панорамным прицелом, но в некоторых частях еще состояли на вооружении системы 1900 г. В каждой кавалерийской дивизии имелась конная артиллерийская батарея в составе двух батарей по шесть орудий тех же трехдюймовок выпуска 1902 г. Как полевые, так и конные батареи для перевозки одного орудия использовали по две повозки. Таким образом, это орудие явно нельзя было быстро изготовить к стрельбе, и кроме того, оно было слишком тяжелым для действий в составе кавалерии.

Горные батареи, которые сменили батареи полевой артиллерии в некоторых частях в Финляндии, Киевском, Кавказском, Туркестанском и Сибирском военных округах, вооружались либо 2,95-дм орудиями Шнайдера – Данглиса образца 1909 г., либо более старыми трехдюймовыми горными пушками образца 1904 г. Оба орудия можно было транспортировать на буксире либо перевозить на вьючных животных.

В составе каждого армейского корпуса имелся дивизион легких гаубиц в составе двух батарей по шесть 122-мм гаубиц конструкции Круппа образца 1909 г.

Русская армия была единственной, в составе которой было семь дивизионов тяжелой полевой артиллерии. В каждом дивизионе было по две батареи, вооруженные четырьмя 152-мм гаубицами образца 1910 г., и одна батарея, на вооружении которой имелось четыре 107-мм пушки. По плану мобилизации, количество таких дивизионов должно было утроиться, то есть всего в составе русской армии должно было насчитываться 63 батареи тяжелой артиллерии. На самом же деле многие из вновь сформированных дивизионов не имели достаточно мощного вооружения.

Суммируя сказанное выше, следует отметить, что на все 114 дивизий русской армии (по 14 тыс. штыков в каждой) приходилось всего по 48 полевых орудий. Кроме того, русскую армию прикрывали 75 батарей (450 орудий) легких гаубиц корпусного звена и 21 батарея (84 орудия) более современных тяжелых орудий армейской артиллерии. Иными словами, на 1000 штыков приходилось всего по 3–4 полевые пушки, 28 легких гаубиц и 0,5 так называемых тяжелых полевых орудий.

Весной 1914 г. было принято решение начать реорганизацию в армии, в частности увеличить в ней количество артиллерии. В таблице ниже приводится реально существующая организация артиллерии в обычном армейском корпусе и предложения по ее усовершенствованию.

Боекомплект полевых орудий составлял 1 тыс. снарядов. Как и в Англии и во Франции, большого запаса снарядов предусмотрено не было, так как в мирное время они не использовались в таком количестве, а накапливать опасный груз никто не желал. С точки зрения экономики это было более критичным для России, поскольку ее заводы могли обеспечить лишь относительно небольшой выпуск военной продукции и, следовательно, в случае крайней необходимости на них невозможно было в короткие сроки развернуть производство значительного количества артиллерийских снарядов. Однако такая структура русской экономики была вполне объяснимой, поскольку в этой стране требовалось большее количество средств использовать на внутреннее развитие. В Генеральном штабе России не предполагали, как и в прочих странах, что война будет затяжной.

В России не было таких мощных дирижаблей, как немецкие цеппелины. К началу войны здесь имелось пять современных машин второго класса и еще десять дирижаблей меньших размеров, ни один из которых с военной точки зрения не представлял собой никакой ценности. За всю войну не было ничего слышно об использовании русской стороной боевых дирижаблей.