Галина Сафонова-Пирус: Игры с минувшим

Мистика всеобщего психоза.

И в день захоронения вождя было затоптано и раздавлено около четырёхсот человек.

Так что, Сталин не только уничтожил миллионы и миллионы людей в годы терроров, но и потащил их за собой в могилу.

Из записной книжки:

«Терпение и победа шагают рядом. Где терпение – там и победа». Хафиз.

Вчера пьяноватый мужик шел по улице и пел:

«Мечтать, дерзать и заблуждаться»! Шиллер.

Это своё стихотворение посылала в Москву, в газету «Пионерская правда», а мне ответили: «Лучше читайте настоящих поэтов». Но брат отнес его в районную газету и там напечатали. Рада ли я была? Да, конечно, но смущало: о моих чувствах узнали чужие люди?..

Были с Аллой в Доме культуры на вечере проводов «добровольцев» на целину. После доклада выступали и они, читали свои речи по заготовленным листкам и путались.

Значит, во всем этом – лож?

Кто автор?

Записывая цитаты, ведя дневник и пытаясь что-то писать, не задумывалась тогда: зачем это делаю? А в девяносто первом, когда впервые издадут Николая Александровича Бердяева, прочту ёмко и точно сформулированную подсказку:

«Дух дает смысл действительности. Дух есть как бы дуновение Божье, проникающее в существо человека и сообщающее ему высшее достоинство, высшее качество существования, внутреннюю независимость и единство… А творчество – обращенность к преображению мира, к иному небу и иной земле… оно есть менее всего поглощенность собой, оно всегда – выход из себя. Поглощенность собой подавляет, выход из себя освобождает».

Как хочется поговорить с кем-то, поделиться думами, чтобы поняли, помогли разобраться в чувствах! Но у меня лишь единственный друг и слушатель – дневник.

Да, ждала от тех, кого встречала, ярких поступков, примеров для подражания или хотя бы ответов на возникающие вопросы, но, увы! Не могу вспомнить того, кто дал хотя бы небольшой эмоциональный толчок, направил к чему-то, кроме брата Виктора.

А позже с надеждой «всматривалась» в тех, в кого влюблялась.

И первым был Вася. Работал он корреспондентом местной газеты и был даже красив, – чистое матовое лицо, светлые волосы, большой рот с чувственными губами, серые глаза. Впервые увидела его на танцевальной площадке и, – о, радость мгновения! – пригласил на вальс.

Вчера на танцах не было Васи. Он нравится мне, но в последнее время почему-то часто бывает грустным, а я никак не могу понять: почему? До того, как я согласилась дружить с ним, все было хорошо, и он шутил, смеялся, но что же теперь случилось?

В последнее время сблизилась с отличниками, нашей «верхушкой», и оказалось: какие же они пустые! Наверное, выучить что-то очень хорошо совсем не значит быть умным.

Вчера Вася всё спрашивал: почему я «такая»? А когда подошли к дому, и я сразу же хотела уйти, то он с такой тревогой посмотрел на меня! Даже вздрогнула от его взгляда.

Нет у меня близких подруг, нет и того, кого могла бы полюбить.

Часто думаю: а каким Он должен быть? И пока не знаю. Но словно букет собираю из качеств, в котором и полевые цветы, и садовые.

Думаю, что Вася мог бы стать мне другом, но чего-то в нём не хватает. Может, откровенности?

А еще замечаю, что появилось у него новое чувство ко мне, которое тревожит и которого боюсь.

Первое моё увлечение, первое разочарование… Сколько их будет потом!

А тогда Вася довольно скоро стал мне скучен, – не оказалось в нём чего-то нового, яркого, да и зажат был, осторожен, а поэтому казался неживым. Сейчас-то понимаю, что в то время работать журналистом и быть искренним было даже опасно, а тогда… Вот небольшие отрывки «печатного слова» из случайно сохранившейся у меня газеты «Правда»: