Антон Кротов: Через семь границ. Автостопом из Москвы через Кавказ, Иран в 1997 году и обратно домой через Туркмению, Узбекистан и Казахстан

Проехали Ашоцк (он теперь называется Гукасян). Остановились у источника. Рядом остановилась старая горбатая «Волга» – в ней ехала Володина жена и еще какой-то человек. «Волга» всю дорогу шла сзади. Откуда-то появился кофе – в маленьких чашечках, густой, как смола (наверное, у водителя был термос с кипятком). Я с удовольствием запил водой это питие.

– А это фонтан, источник. У нас их много. Вот в Азербайджане пробурят скважину, идет нефть, ее весь мир покупает. А у нас пробурят скважину, идет вода, никто ее не покупает… Вот… Хорошая вода.

На закате солнца проезжаем Ленинакан.

– Сейчас будет Гюмри, раньше назывался Ленинакан… Здесь, и в Спитаке, самые большие разрушения были, после землетрясения, в декабре 1988 года. Самые большие жертвы были. Все приезжали, Горбачев приезжал, весь мир приезжал: отстроим! А люди до сих пор в бараках живут и в вагончиках. Одни дома, что больше всего разрушились и опасны, их посносили. А которые слегка разрушились, до сих пор стоят, вот увидите; но жить в них все равно нельзя.

(Ленинакан через девять лет после землетрясения. Развалины, пустые стены – без домов. Часть отстроили заново. В некоторых домах живут только на первом этаже, а верхние этажи – руины. Многие до сих пор, действительно, живут в бараках и вагончиках. Уцелели некоторые здания, построенные еще при царе. Я решил не фотографировать.)

Наступил вечер.

– В Октемберяне, он сейчас Армавир, я сворачиваю – едем ко мне, переночуете. Если у вас на карте есть – совсем близко от Еревана, Маркара, прямо на границе с Турцией. Оттуда автобус до Еревана ходит.

– Маркара? А это не погранзона?

– А вы откуда знаете? Да, до 1982 года у нас была погранзона. Всем, даже родственникам, кто приезжал, нужен был специальный пропуск. А если свадьба или похороны, какие проблемы были! Как всем сразу пропуск оформить? Очень долго добивались, и наконец в 1982 году в Маркаре и еще в одном соседнем селе сняли режим. С тех пор свободно. И вообще сейчас все погранзоны открыли… А завтра на автобусе до Еревана доедете.

И вот мы в гостях. Володя и его жена угощают нас арбузом, дыней, сыром, лепешками, виноградом, грушами и прочими продуктами сельского хозяйства. Все свое. Араратская долина – единственное место в Армении, где можно выращивать фрукты: остальная часть страны – горы. Наполнившись рассказами хозяина, мы укладываемся спать в отведенной нам комнате.

14 августа, четверг

Утром встали довольно рано, но хозяева поднялись еще раньше. Позавтракали. Хозяин предложил:

– А хотите, я вам Турцию покажу?

– Давайте, – согласились мы, недоумевая.

– Пошли, вот, с крыши моего дома видна! – и мы поднялись на крышу. Все село – каменные полутораэтажные дома, огороды, виднелись слева, а справа между нашим домом и границей проходил только один ряд домов. За ними сразу, метрах в двухстах, была граница: контрольно-следовая полоса, вышки, речка, – а вдалеке снежная вершина Арарата.

– Ходят, охраняют, патруль каждый час проходит. Колючая проволока, все, как положено, Государственная Граница Эс-эс-эс-эр. А турки почти не охраняют. Раз в день, может, пройдет, с винтовкой на плече.

– А сфотографировать можно?

– Сейчас можно. Раньше кто бы увидел, что я тут на крыше стою и показываю в направлении границы, приехали бы, и меня и вас посадили… Сейчас можно.

Арарат на турецкой территории, вид с крыши

Автостопом по Армении

– А в Турцию из Армении проехать или пройти можно?

– В Турцию – нельзя. Дорога есть, но пройти нельзя. Только один раз было. Когда только Советский Союз развалился, границу плохо охраняли. И здесь, в Маркаре и в соседних селах, армяне сломали границу. Весь скот, какой был в этих селах, перегнали через границу и тут же продали туркам. За доллары. Месяц примерно границы не было, а потом опять восстановили.

Настало время нам отправляться в Ереван. Автобус Маркара-Ереван ходит четыре раза в день. На дорогу нам дают огромный пакет фруктов. Спасибо!

До автобусной остановки метров триста, Володя повез нас на своей старой машине. Автобусная остановка – пыльная деревенская площадь, двухэтажный каменный облезлый дом – бывший райком, наверное. В тени этого райкома сидят, ждут автобуса человек шесть местных жителей – все мужчины. Мы сразу привлекли их внимание, им интересно все: как мы путешествуем, едим, ночуем, какой мы нации, как сейчас живется в России… Часть жителей не понимают по-русски, и понимающие переводят им. С опозданием подходит желтый автобус (как у нас в Москве, обычный «Икарус», только потрепаный). Когда мы садимся, маркаринцы уговаривают водителя провезти нас без денег.