Валерий Чумаков - Демидовы. Пять поколений металлургов России

Давно уже знакомый с Никитой, Виниус быстро поладил и с Акинфием. Тем более что главное дело, поставку в Москву военной продукции, он поставил на заводе быстро. Первую партию, состоявшую из двух пушек и промышленного железа, он отправил на Московский пушечный двор уже в январе. Первую действительно крупную партию, 12 000 пудов (около 200 тонн) пушечных ядер и железа в Москве приняли в сентябре, при этом надо учитывать, что такой товарный обоз в те времена шел с Урала более двух месяцев. Государственные планы Акинфий выполнил с большим опережением и расплатился за заводы с казной не за 5 лет, как это было уговорено, а уже за 3 года. Тому способствовала усиленная государственная поддержка. 9 января 1703 года стольнику и воеводе Верхотурскому поступило распоряжение приписать к демидовским заводам Аяцкую и Краснопольскую слободу и монастырское Покровское село, со всеми относящимися к ним деревнями, крестьянами и угодьями. Если изначально, на момент передачи, за заводом было закреплено 70 человек, то к 1704 году это число выросло до 1200. При этом Демидов автоматически, не будучи дворянином, превратился в одного из богатейших людей государства. Каждый крестьянин обязан был теперь отработать на завод «в месяц неделю, да на год всякому человеку возить на те заводы по возу сена и по пяти возов соломы». Сам же Демидов расплачивался за нее с казной произведенным железом.

Но сказать, что Акинфию на своем заводе было сидеть так уж спокойно вовсе нельзя. Уже принимая завод, он обнаружил, что Михайло Бибиков, покидая завод, «снасти и точила и иные многие припасы свез и ухоронил по деревням», учинив тем самым Демидову «великую остановку». На требование Демидова вернуть инструментарий, боярский сын, занимавшийся тогда строительством нового, Алапаевского казенного завода, «во всем ему отказал». Недовольны были Акинфием и местные власти, уж слишком широкие даны были ему полномочия. Занимавший тогда должность Верхотурского воеводы Александр Иванович Калитин [64] Калитин Алексей Иванович – стольник, в конце XVII – начале XVIII века был воеводой Кунгурским, а в 1703–1704 годах – Верхотурским. уже летом 1703 года накатал в столицу грамоту, в которой жаловался на Акинфия, который не давал ему прутковое железо, сталь, уклад, два молота и две наковальни, и не отпускал мастера плотинного дела и других мастеров, потребных для строительства того же Алапаевского завода. Он же запретил заводчику привлекать к рубке леса не приписанных к его заводу Верхотурских крестьян. Есть у металлурга две слободы и монастырское село – и будет. С этим Демидовы были категорически несогласны, поэтому Никита, узнав об инциденте, лично явился в Сибирский приказ, где заявил, что Воевода саботирует работу завода, и что обеспечивать крупные государственные поставки с таким малым количеством крестьян никак невозможно. Он напомнил чиновникам, что по царскому указу ему дозволялось привлекать, даже против их воли, для рубки леса на уголь и для перевозки грузов любых доступных крестьян. Насчет отказа в требованиях Калитина по поводу материалов для новой стройки, Никита отвечал, что у Акинфия прутового железа готового, наверное, еще и не было, а что касается стали и уклада, то он, Никита, вот только-только нашел и послал сыну специалистов по их производству. Что касается плотинника и его помощников, так они сейчас заводу требуются позарез, поскольку некачественно построенную плотину недавно прорвало и ее нужно срочно ремонтировать, иначе все предприятие просто встанет. Так что, как только все это на заводе наладится, они, Демидовы, охотно обеспечат государственное строительство всем, что ему будет нужно, а пока – не можно. Сибирский приказ с доводами Никиты согласился и оставил домогательства Калитина без последствий. Самому же воеводе и прочим с ним жалобщикам была 4 апреля 1704 года отправлена бумага, предписывавшая:

1) все требования Демидова немедленно удовлетворить,

2) в заводские дела не вмешиваться, поскольку это есть сугубая прерогатива одно только Сибирского приказа,

3) не ездить самому на завод и не посылать туда посыльных, дабы не мешать людям работать.

Регулярные жалобы на Демидовых поступали и из других источников. Недовольны их активностью были такие авторитетные люди того времени как Строгановы [65] Строгановы – русские купцы и промышленники, позднее бароны и графы Российской империи; крупные землевладельцы и государственные деятели XVI–XX веков. Выходцы из разбогатевших новгородских граждан. . Но у Демидовых в столице были влиятельные защитники, главными из которых были Светлейший князь Меньшиков и братья Апраксины. Никита, когда этого требовали дела, не скупился на взятки и, как следствие, пользовался среди государственных служащих большим уважением. Это не считая полуприятельских, конечно, до определенной степени, отношений с самим царем, поэтому большинство конфликтов улаживалось сразу, а некоторые из недовольных и сами попадали в опалу. Когда до Петра дошли сведения о том, что сибирский губернатор, князь Гагарин [66] Матвей Петрович Гагарин (1659 – 16 марта 1721 года) – князь, начальник Сибирского приказа с 1706, с 1709 – сибирский губернатор. , «ведет себя не очень чисто», над ним было учинено следствие по обвинению в казнокрадстве и взяточничестве. Ниточки потянулись наверх и привела следственный комитет аж к генералу князю Долгорукову [67] Василий Владимирович Долгоруков (январь 1667 – 11 февраля 1746) – русский военачальник, генерал-фельдмаршал (1728); участник Северной войны 1700–1721 годов; член Верховного тайного совета (1727–1730); президентом Военной коллегии (1741). . Оказалось, что сей князь регулярно принимал презенты от самых различных лиц. Среди доказанных фактов фигурировали подарки от князя Богдана Васильевича Гагарина – 500 золотых червонцев, князя Матвея Гагарина – мехов на 600 рублей и 1000 червонцев, Никиты Демидова – 500 рублей, 1030 пудов железа и 20 трубных заслонок для строящегося генеральского загородного дворца. Для Матвея Гагарина все кончилось виселицей, для князя Долгорукого – лишением чинов и ссылкой в Солекамск, для Демидовых – кратковременной головной болью.